Читать книгу - "Пацан - Павел Сергеевич Иевлев"

в карцер, где ничего, кроме койки и сральника, и так держали три дня. Вернулся — всё починено. Больше не пробовал. Уж лучше в камере, там хотя бы телек есть. И книги по каталогу дают. Скучные, правда, как стенограмма пленума ЦК КПСС, но лучше, чем ничего. Интересно, это специально для тюряги такие пишут, или у вас вся литература такая? Думаю, пацан, что вся. Потому что ладно книги, их можно отдельно напечатать, в целях поиздеваться над узником совести. Но кино, которое по телеку крутят, снимать спецом для меня вряд ли б стали. А от него тоже скулы сводит. Всё-таки конфронтация — двигатель сюжета. Нет конфликта — нет драмы, нет драмы — нет интереса. Большая часть этих кинокартин была посвящена тому, как на каком-нибудь заводе, где производят что-то не попадающее в кадр… Я так и не понял почему, но реально, ни в одном кино ни разу не упомянули, что именно они на своём заводе делают — молотки, гвозди, или, к примеру, ночные горшки? Так, вот, на этом чёртовом производстве непоймичего полтора часа обсуждается, как произвести на шесть процентов больше продукции, сэкономив при этом восемь процентов сырья. И вся интрига сюжета в том, удастся ли при этом ещё и сократить человекочасы на единицу этого тщательно не называемого изделия. У нас похожий жанр назывался «производственная драма», но там хотя бы была эта самая драма! Конфликт прогрессивного и консервативного, битва за урожай или за выполнение плана пятилетки, мог даже служебный роман произойти на этом фоне, с образованием новой трудовой династии в перспективе. Тоже скучища та ещё, но у вас вообще ужас что такое. И так все восемь часов вещания по единственному, чёрт его натяни, каналу. С перерывами на новости и познавательные передачи. Так вот, пацан, новости были интереснее. Хотя даже «Сельский час» времён моей юности, который бабуля смотрела вместо снотворного, давал им фору по накалу страстей, но из новостей у меня постепенно, кусочек за кусочком, собирался паззл картинки вашего мира. Правда, в ней до сих пор остаются такие дыры, что туда может слон провалиться. И самая большая — как вам удалось вытравить в людях конфликтность? Это же биологическая основа нашего вида! Конкуренция за самок, ресурсы, территории, смыслы, идеи! Технический прогресс — заслуга войны. То-то у вас лет тридцать ничего не менялось — ламповые телевизоры и УКВ-радио. Но ведь до этого уровня вы как-то развились? Увы, в познавательных передачах рассказывали об устройстве трактора, конструкции унитаза и строении кишечника, но ни слова о том, каким образом самый жестокий хищник Мультиверсума остался тут без зубов. А теперь и спросить не у кого… О, смотри — а не мост ли это? Вон, где дорога ныряет вниз? Как есть мост, пацан! А где мост — там и река, потому что никто мост от нефиг делать строить не станет, дорогая штука. Тем более, такой здоровенный. Удивительно, что он до сих пор стоит, видать, хорошо построили…

***

— Да, издали он казался целее, — сказал разочарованно Ингвар. — Мощное было сооружение, но осталось от него немного. Тем не менее, смотри, пацан, вон там, справа, остался целый кусок пролёта, можно перейти на тот берег, если приспичит. Но мы с тобой лучше к воде спустимся, потому что жрать хочется — спасу нет. Да и чайку попить не помешает. Нет-нет, пить прямо из реки мы не будем. Нам только дизентерии какой-нибудь не хватало для полного счастья.

От сырой воды, пацан,

всякая зараза.

Ну а если вскипятить —

то хоть из унитаза!

— Прокипятим сначала, так что ищи по пути дрова. Да, вот это сойдёт. И это тоже. Нам много не надо, только канчик согреть. По крайней мере, вода в реке есть, это уже плюс. Хотя, если присмотреться, то видно, что раньше она была повыше. Видишь, следы на опорах моста? Вот дотуда и была. Здорово упала, на пару метров, видать, где-то дно треснуло. А была судоходная, по высоте пролётов судя. Видишь, как центральный задран? Ну, то есть был, до того, как упал почти весь? Это для того, чтобы суда под мостом проходили. Небольшие, речные, но всё же корабли. Да вон, посмотри туда, это баржа. Сейчас она на дне торчит, а раньше глубины хватало. Впрочем, нам с тобой, пацан, пароход всё одно не нужен, а для плота воды хватает. Что глазами лупаешь жалобно? Вода закипела? Ладно, ладно, твоя каша первая. Дорогу молодым. Со вкусом… да вы издеваетесь? Гниёрмы? Спасибо, что не «говнямбы». Ну кто в здравом уме может назвать еду «гниёрмой»? Но ты, я смотрю, лопаешь хоть бы что. С голодухи и гниёрма заходит. Уже всё? Зря ты так, если быстро есть, то хуже наедаешься. Я, правда, в детстве такой же был. «Жрёшь, как в жопу лопатой», — говаривала про меня бабуля. Но я всё равно старался слупить побыстрее — так меньше чувствовался дивный вкус её стряпни. Та ещё гниёрма была, поверь. Нет-нет, эта порция моя, «мистер жалобные глазки». Потерпи, я тебе потом ещё одну заварю, в счёт пропущенного завтрака. А гниёрма-то не так плоха, как можно было подумать, надо же. Если яблочный пирог обмазать солидолом, выйдет почти то же самое. Так что, ещё порцию этой дряни тебе? Ладно, ладно, отъедайся. А то поймают нас людоеды, меня сожрут, а тебя с позором выгонят. Не будем, скажут, мослы эти глодать, мы себя не на помойке нашли! Представь, как будет обидно? То-то же… Нет, теперь чай. Если эту размазню сверху горячим не залить, то она хрен переварится. Так и выйдет, как вошла. И даже вкус гниёрмы останется, хоть снова жри. А с чаем — милое дело, всё так усваивается, что аж посрать потом нечем. Да пей ты спокойно, не спеши, сегодня уже никуда не пойдём. Не вижу смысла. Река, если верить этой пародии на карту, течёт на юг, нам тоже надо на юг. Топать по берегу глупо, пусть река нас сама несёт. Так что давай отдышимся, отдохнём и хорошенько пошарим вокруг на предмет