Читать книгу - "Наемник пионерки Скворцовой 2 - Михаил Николаевич Кисличкин"

в гости к Кате, затем навестил в своих «кельях» Леху и Нику с Толей, благо двери в их комнаты в отведенном для людей Мелькора глухом коридорном тупичке не запирались. У соратников все было хорошо — никто на них не давил, для особого разговора никуда не приглашал, день прошел в плановых процедурах. Тем не менее, поговорить с ними о беседе с Вожатой определенно стоило. Даже несмотря на то, что «номера» и коридор наверняка прослушивались. Поэтому Илья приказал всем ненадолго собраться после ужина в его комнате.

— Садитесь все на мою кровать, впритык друг к другу, — распорядился парень, когда все четверо явились к нему в комнату. — Разговор предстоит важный, но говорить буду очень тихо. Авось, пионеры нас не услышат.

— Услышат, — поморщилась Катя. — Вероятность почти сто процентов. У нас хорошая техника.

— И, тем не менее, — зловещим шепотом сказал Илья, беря стул и подсаживаясь поближе к бойцам. — Леха, блин, ты когда-нибудь слышал поговорку: «болтун — находка для шпиона»?

— Слышал, — удивился «эльф». — А что? А я-то тут причем? — прошептал он в ответ.

— Потому что у тебя язык как помело, нах! — зло просипел Илья. — Нас всех из-за тебя чуть в больничку для соцпатогенов не сдали! На лоботомию и пожизненную лечебно-трудовую профилактику!

— Как?! — ахнула Катя. — В КСП?

— Я ничего такого не говорил! — побледнев, шепотом ответил Леха.

— А кто вслух посылал лесом и коммунаров и Мелькора? Кто болтал про баранов, которых дарят, и предлагал сбежать?! Не ты, млять?

— Так мы еще раньше про это говорили в пузыре…

— Да! Говорили. Но именно что в пузыре, между собой и без чужих ушей. А ты начал жаловаться на жизнь во всю глотку прямо посреди города, с пятью коммунарами за спиной! Поныл ты вволю, а мне сегодня за твой идиотский базар пришлось ответ держать. Потому что пионеры, не будь дураки, сделали из него выводы, и Вожатая предъявила мне ультиматум — раз нас Мелькор бросил, значит, мы или продаемся пионерам с потрохами или едем на опыты к мозгоправам, как вредители, — продолжал злиться Илья.

— Шеф, тише говори. И чем все закончилось?! — еле слышно спросил Толя.

— Чем-чем… Я нас всех от больнички отмазал. С большим трудом! Хотя это еще нифига не точно, так что радоваться рано… Короче так, народ. Чтобы я больше здесь ни от кого про Мелькора худого слова не слышал! Как бы то ни было, другого сюзерена у нас нет, понятно?! Это раз. Если вас вызовут на беседу и начнут давить — не поддавайтесь на любые уговоры, посылайте всех сразу лесом или сначала ко мне. В самом крайнем случае, если вообще звиздец, хватайтесь за кольцо и зовите Мелькора на помощь. Что случиться при этом — не знаю, но способ работает. Похоже на то, что черный властелин нас все же не сдал, — криво усмехнулся Илья. — Сегодня в разговоре с Вожатой я это проверил, хотя чуть дуба не врезал. Поэтому держимся заодно, слабину не даем и тогда прорвемся, — подытожил парень. — Начнем «плыть» — кончится все плохо, сожрут нас пионеры. Катя, думаю, к тебе это тоже относится. Ты сейчас больше принадлежишь Мелькору и нам, чем пионерам, назад хода нет. Лишишься этой защиты и конец…

— Мог бы и не напоминать, — мрачно прошептала вейга. — Я в курсе.

— Вот и хорошо. Леха — на тебе косяк! Огромный, со слона размером. Пока замнем, но больше так не делай. Следи за языком, блин! Ты у нас любитель позвиздеть обо всем подряд…

— Понял. Буду нем как рыба, шеф! — на лице «эльфа» отражалось самое искреннее раскаяние. — Илюха, прости дурака…

— Разберемся с твоим прощением, когда дома будем. Месяц усиленных хозработ и мытья посуды тебе точно гарантирован! Пока на этом все, расходимся. Посмотрим, что будет послезавтра, когда карантин кончится, — вздохнул Илья.

Следующие, третьи сутки карантина прошли спокойно. Людей Мелькора уже почти не дергали, разве что сводили на «физиопроцедуры», из которых Илье больше всего запомнилась ванная, наполненная пузырящейся и булькающей зеленой жижей с неприятным запахом, в которой пришлось провести больше часа. Зато потом, когда парень вылез из нее и принял душ, Илья невольно поразился своей коже — гладкой, розовой и упругой, даже детские шрамы стали почти не видны. Да и общее самочувствие после процедуры стало заметно лучше. Вечером, перед ужином, их всех еще раз накормили какими-то пилюлями для «общего укрепления организма» и врач провел осмотр, констатировав удовлетворительное самочувствие всех пациентов. Отдельно отметил отсутствие жалоб на здоровье и отсутствиеаллергических реакций на введенные в первый день карантина вакцины и препараты. А на следующий день, утром, этот же доктор, но уже без маски на лице, собрал бывших наемников в одном кабинете. Вручил каждому его медицинское заключение, распечатанное на листе бумаги, затем достал откуда-то толстый бумажный журнал и попросил расписаться напротив своей фамилии в графе: «пациент с выпиской ознакомлен, жалоб и претензий нет». Получив подписи, доктор включил трайслер на столе в защищенном от внешнего просмотра режиме, сел перед ним, погрузив кончики пальцев в синеватый туман виртуальной сферы, и молча поработал с десяток минут, по всей видимости, заполняя документы. А затем, встав из-за стола, торжественно объявил всем пятерым, что карантин закончен и они свободны. Сейчас в раздевалке бывшим наемникам выдадут их одежду и личные вещи. И все, до свидания…

— И куда же мы потом пойдем? — не удержался от недоуменного вопроса Леха.

— Этот вопрос уже не в моей компетенции, — развел руками врач. — Полагаю, вам все объяснят снаружи. Я провожу вас до выхода.

Личные вещи в раздевалке Илье выдали все, причем одежду — в постиранном и отглаженном виде. Не хватало лишь продпайка, взятого в чужой мир в качестве НЗ. Тушенка, чай в пакетиках и вода во фляжке, шоколадка, галеты и сырокопченая колбаса из рюкзака парня бесследно исчезли, так же как и продукты остальных бойцов. Обнаружив такое дело, Леха язвительно поинтересовался у врача, не водятся ли случайно в больничке крысы, на что доктор совершенно серьезно ответил, что неучтенных грызунов в больничном карантине нет. А продукты из другого мира выносить в КСН не положено. Во избежание возможных отравлений, микробных и вирусных заражений, влияния на флору и фауну и прочих бед. Такие правила.

Потом снова был очередной коридор, лифт, снова коридор… Доктор выпустил людей Мелькора во внутренний двор замка-особняка и тут же закрыл за их спинамимассивную дверь.

Снаружи было почти что лето. С синего неба светило утреннее майское солнышко, настолько яркое, что Илья поневоле стал щуриться, оглядываясь