Читать книгу - "Война паука - Марк Кузьмин"

Боль…

Тьма проникает в каждую частичку тела, разрушая все до самого основания. Словно растекающийся горячий свинец она заполняет форму, но вместо того, чтобы затвердеть и укрепить, она наоборот разрушает все.

Тьма — это не просто энергия, это само воплощение разрушения, увядания, деградации. Все во Тьме иссыхает, обращается в ничто, распадается, чтобы в конце концов обратиться пылью и исчезнуть. Не зря говорят, что по ту сторону темноты лежат бескрайние серые пустыни, где вместо песка — прах тех, кто когда-либо пытался покорить её.

Агония…

Тьма разрывает на куски и уничтожает тебя изнутри. Она беспощадна ко всему, что посмеет прикоснуться к ней. Недостойный должен быть изничтожен и обращен прахом. Каждый может попробовать покорить темную сторону мира, но лишь единицы добиваются успеха… Все остальные становятся костями на этом кладбище.

Смерть…

Таков конец любого недостойного, чьей воля и жажда жизни окажется недостаточно, чтобы выдержать испытание.

= Оч…ни…сь… От…веча…й…!

Тьма не просто вливается в тело испытуемого, она вклинивается, вливается, вживляется в саму душу, словно паразит оно прогрызает себе путь до самого основания, а затем растворяется в нем, перестраивает, перековывает. И этот процесс крайне болезненный, и не только в плане физической боли, но и в плане души, ведь разум несчастного начинает просто прессовать негативом, отчаянием и страхом, вынуждая того сдаться.

Все это в одно мгновение испытала на себе Мерли, когда окутанная тьмой фаланга костяного пальца врезалась в её грудь, принося с собой ужасающую боль. Она не помнила, как именно сумела активировать эволюцию, но на большее её просто не хватило.

Земля исчезла из-под ног, реальность перевернулась, и она начала падать в непроглядную темноту. Нет. Не падать, а погружаться.

= Не… подда…вайся… Мерл…и…!

Словно в воду, а точнее в нечто похожее на густой кисель или нефть, такую вязкую, липкую, неподатливую жидкость, которая не просто топила в себе, но еще и связывала движения. Словно что-то огромное цепями окутало её конечности, и начало тянуть за собой в самую пучину.

Этому было невозможно сопротивляться, но она все равно пыталась.

Все её инстинкты кричали об одном: «Если она сдастся — это будет конец».

А потому она дергалась, вырывалась, каталась из стороны в сторону, но сопротивлялась, пока оставалось на это сил.

= Бори…сь… От…ве…

Реальность крутилась, словно весь мир сошел с ума и в ушах стоял чей-то издевательский смех.

«Я… помню этот голос…»

- Что, думала, если перережешь себе горло, то умрешь и избавишься от этого кошмара? — с издевкой произнес её хозяин, схватив девушку за волосы и подняв перед собой. — Ну что за тупое животное! Тьфу! — он плюнул в избитое до крови лицо. — Ты умрешь только тогда — когда Я ЭТОГО ПОЖЕЛАЮ! Ха-ха-ха-ха-ха! А теперь слизывай всю грязь, что ты тут наделала, это приказ!

- Д…а… хо…зяи…н

Она помнила его.

Даже если бы хотела, никогда бы не сумела забыть его лицо, его голос, его глаза, все это было вырезано в её памяти, от словно нескончаемых пыток и насилия, которое ей пришлось пережить. Она не помнила, сколько времени провела в его комнате как игрушка, по ощущениям целую вечность, но вскоре она была выброшена из-за двери и брошена в коридоре.

- Ты мне надоела. Даже кричать нормально не умеешь. Ну что за бездарное животное. Убирайся!

Потому её выбросили.

Как использованную вещь, как огрызок от некогда сочного фрукта, который побрезговали доедать. В тот миг она не испытала удовлетворения или облегчения, а лишь еще сильнее заплакала. Её похитили из дома, осквернили, а затем выбросили и она теперь больше никому не нужна.

= Сопр…отив…л….

И самое худшее, что она все еще не могла умереть, чтобы смыть с себя этот позор.

А дальше были унылые и одинаковые годы.

Один похожий на другие.

Стирка, уборка, готовка, мелкие поручения и прятки от разъяренных господ или завистливых собратьев по несчастью. И голод… нескончаемый и не прекращающийся голод. Еды всегда не хватало и когда удавалось урвать хотя бы каплю даже холодной крови — это позволяло прожить еще один день. И пить приходилось, ведь если слишком ослабнуть, то крови дадут, но затем серьезно изобьют и замучают, не дав умереть и заставляя подчиняться.

Она помнила, как их заставили смотреть на одного отчаявшегося бедолагу, с которого сняли кожу и жгли на огне. Его крики до сих пор звенели в голове.

К несчастью для него эти пытки не оборвали ему жизнь, а лишь сломали разум, превратив в бесполезный овощ, который еще некоторое время заставляли что-то делать, а потом скормили гулям. Участь, которую страшились все, ведь говорили им, что умершее сознание не исчезает полностью, а переживает самые страшные события в своей жизни снова и снова.