Читать книгу - "Слеза Иштар - Lark A. Bratenska"

Lark A. Bratenska

Слеза Иштар

Когда семь станет одним, и одно станет семью,  

Когда текучий соединит несоединимое,  

Когда зеркало отразит истину, а не иллюзию,  

Когда волк и лиса найдут общий язык,  

Когда порядок примет хаос, а хаос признает порядок,  

Тогда Слеза богини воссоединится,  

И реальность обретет новую форму.

Из пророчества о Слезе Иштар

Пролог: Прыжок в неизвестность

Тим впрыгнул в этот безымянный город, город-набросок на белом листе, отпружинил и завис в воздухе. На миг его сознание раздвоилось: одна часть кричала от ужаса и непонимания, другая – наблюдала с отстраненным восторгом.

«Это что, я создал? Или это оно создало меня?»

Мысль промелькнула и исчезла, оставила после себя смутное беспокойство. Тиму срочно нужно к Часовщику. Зачем? Он не знал. Это стремление было сильнее разума, оно вырывалось из самой его сути.

Парень огляделся по сторонам. Вокруг – сероватая вуаль тумана. Тим сморгнул и провел ладонью по воздуху… («А если так…») на месте хмары возникла мощенная булыжником улица.

«Ух ты ж!» – Тим радостно запрыгал вперед, лишь внутри него сжалось странное чувство дежавю. Мысль тут же ускользнула, растворилась в тумане, который клубился на краю сознания.

Спустя три прыжка, Тим понял – мир черно-белый, как старая фотография, подернутая желтизной. Грани зданий расплылись, углы казались тупыми, а окна – слепыми пятнами.

Художник взглянул на руки: «Так вот в чем дело…» – угольный мелок, теплый, пульсирующий, живой, рвался прочь из правой ладони.

Тим сжал рашкуль и мир дрогнул.

Линии протянулись из ниоткуда, дома выросли прямо на глазах. Улицы закрутились в причудливые завитки. Тут же появились запахи: масла, сажи, влажного камня, какой-то кислятины из переулка. Заскрипела вывеска.

Тим почувствовал, как внутри щекочет то самое чувство, когда берёшь в руки карандаш и знаешь: вот-вот родится нечто новое.

Город зашевелился вокруг него, становясь ярче и реальнее. Тим понял, что не просто очутился здесь. Что-то важное, что-то настоящее притянуло его в этот город.

– Хэй, хэй, хэй, малец! – пророкотало сверху, – куда же ты так спешишь?

Тим запрокинул голову, придерживая потрёпанную твидовую шляпу.  Над ним, на ажурном балкончике-облачке, стоял седовласый красавец.

Тим молча смотрел из-под косой разноцветной челки на незнакомца.  Тот нисколько не смутился, улыбнулся шире, выпустив клуб дыма из изогнутой трубки. Дым пах вишневым табаком и чем-то древним, пыльным, возможно, полынью.

– И всё же…

– Что? – буркнул Тим.

– Кто таков и куда путь держишь столь стремительно? – спросил седовласый, дым кольцами уплывал в серое небо.

– А кто спрашивает? – буркнул Тим, переминаясь с ноги на ногу. Зуд в икрах усиливался.

Незнакомец рассмеялся густо и бархатисто, неожиданно для его внешней легкости:

– Малыш, да ты с юмором. Лорд Вульф к твоим услугам.

– Давно Вы здесь, лорд…?

– Вульф. Минут десять, не больше. Только что был в Древней Месопотамии. Щелк – и здесь. – Он стряхнул невидимую пыль с рукава норфолкского пиджака. Пыль пахла речным илом, глиной и жареным ячменем. – Привык путешествовать налегке: трубка, плащ… рюкзак. – Лорд похлопал по потертой кожаной сумке за плечом.

– Рюкзак?! – Тим исподлобья уставился на странного дядьку, – в Месопотамии? Из шкуры бегемота, что ли?

– О, ты еще не видел моих снов, любезный…, – Лорд Вульф многозначительно приподнял бровь. В его глазах, глубоких и слишком старых для моложавого лица, мелькнули тени глинобитных стен, зиккуратов, пламя масляных светильников. – Там возможно всё. Даже рюкзаки из шкуры гиппопотама времен Хаммурапи.

Лорд усмехнулся, но в усмешке притаилась тень усталости.

Тим поморщился. В висках заныло – надо скорее…

– Зачем Вам мое имя? Лучше подскажите, как попасть к Часовщику.

Седовласый тщательно выбил трубку о чугунную решётку балкона, спрятал в изящный в футляр, который поместил в карман плаща.

– Сначала налево, затем по прямой через Квартал Спящих пружин. Упрешься в Мост Бесконечности, а там – рукой подать до Башни Часовщика. Тебе назначено?

– Вроде того… – Тим огляделся.

Город снова поплыл у него перед глазами, краски поблекли. Он торопливо достал из парусиновой сумки-портфеля планшет с листом бумаги, угольный брусок и… Как только шершавый мелок коснулся бумаги, город проявился, словно фотокарточка.

Вот проступила мокрая брусчатка, в пятнах масла и сажи, в некоторых лужах отразился свет газовых фонарей и витрин.

Серыми тушами нависли округлые балконы «домов-шкатулок» или «домов-термосов» с миниатюрными глазницами окошек: будто сварщик, что паял, утомился делать дырки в жестянке, да так и бросил.

«Странный вкус у здешнего заклепочника», – подумал Тим, но карандаш продолжил путь.

Тут же появились фигурки людей-муравьев (стаффаж), глазеющих на омнибус. За его неуклюжей спиной, в дымке, выплыл острый Шпиль Времён. Птицы вились вокруг, как запятые на бесконечном свитке неба. Тиму нужно было туда.

Он убрал в сумку рисовальные принадлежности, встал, потянулся и… вновь увидел Лорда Вульфа, сидящего за столиком напротив.

– Ну что, готов к приключениям, малец? – Волк снова закурил любимую трубку и слова вместе с дымом закружились вверх.

Тотчас же город обрушился на Тима запахами и звуками: скрежет, стук, гул ветра в трубах, вопли, хохот и свисток… Кто-то прямо перед ним выплеснул ведро с мутной жижей. В нос шибануло запахом серы и аммиака. Парень замотал лицо шарфом до самых глаз и ускорил шаг, перейти на прыжки не получалось.

Из лавки зеленщика пахнуло тухлым луком и гнилой картошкой. Рядом с мясницкой расплескались лужи крови, вокруг – тучи мух и ос. Как ни старался, но Тим не миновал зловонные потеки. Нос отказывался вдыхать мерзкие запахи.

Чем ближе становилась Башня, тем меньше людей встречалось.

«Квартал Спящих пружин?» – догадался Тим.

Дома покрыла паутина, в одних – окна заколотили досками крест-накрест, в других – туманная темнота вылезла наружу. В воздухе повисла золотистая пыль, похожая на песок из часов.

В какой-то момент художник понял, что звуки будто отдалились. Вместо них Тим ощутил легкую вибрацию и гудение. Ноги сами собой перестали передвигаться.

Парень остановился и поднял взгляд вверх. Башня «выросла» втрое и занимала целый квартал. До нее оставалось пара десятков шагов. Только ноги словно примагнитились к земле.

– Часовщик! – крикнул вверх Тим, – я пришел!

Звук голоса показался ватным. Художник открыл сумку и нырнул туда правой рукой.

– Стой! – раздался сверху сиплый скрежещущий голос.

Тим ухмыльнулся, но руку из сумки убрал. Пустую.

Темно-карие глаза пронзительно смотрели на Тима. Горбатый длинный нос. Седая борода лопатой и усищи. На голове непонятное сивое гнездо из волос. Обе кисти рук в бинтах. Из