Читать книгу - "Божьим промыслом. Стремена и шпоры - Борис Вячеславович Конофальский"

Инквизитор. Книга 12. Божьим промыслом. Стремена и шпоры

Часть 1

Глава 1

Эти мысли не покидали его. Барон думал о предложении Сыча, даже когда вернулся к себе. Гюнтер помог ему раздеться, а Томас принёс ещё дров и теперь ворошил угли в печи и готовил грелку для перин. На улице было холодно и ветрено, в печной трубе подвывал проклятый северный ветер, заодно со сквозняками выдувая тепло из дома. Генерал переоделся, надел шерстяную рубаху для сна и каль на голову, в общем, уже был готов лечь, но сон к нему и не думал идти. Мысли, мысли, мысли… Они не отпускали его голову, заставляя хоть и немного, но волноваться, и тем самым отгоняя сон. А ведь брат Ипполит уже лет пять назад говорил ему не думать о делах перед сном.

— Томас! — Волков вытянул ноги к огню и положил левую, больную, на маленький пуфик с подушечкой.

— Да, господин, — молодой слуга отложил кочергу.

— Разогрей вина с корицей.

— Господин, — обратился к нему Гюнтер. — Может, желаете ветчины? Ещё остался хороший кусочек.

— Да, порежь…, согласился господин, — и ложитесь спать, сегодня вы мне больше не понадобитесь. Не то чтобы он сейчас хотел есть, но пусть ветчина будет.

Слуги закончили свои дела и ушли, оставив его одного. Печка давала тепло, нога не болела, в перинах лежала горячая грелка, в стакане грело руку тёплое вино с корицей, а с тарелки благоухала и вправду неплохая ветчина. Ему было тепло и уютно, хотя за окном бушевал ветер. Ночь. В общем, самое время как следует всё обдумать. Подумать о том, что предлагал ему Фриц Ламме. Мысль у Сыча, чего уж там скрывать, была как минимум интересна, но и опасна. Поди угадай наперёд, как всё обернётся. Не выгорит дело, почуют горожане что-нибудь, так всё закончится именно тем, чего он больше всего опасался. А именно восстанием в городе. И тогда строй солдат в колонну и пробивай себе дорогу к ближайшим воротам, оставляя трупы и пожары за собой. Нет, в том, что его люди пройдут через город жирных купчишек, как горячий нож через масло, генерал не сомневался, но ведь герцог послал его вовсе не за тем, чтобы взбесить горожан. Не за тем. Да и попробуй ещё угадай, когда горожане поднимут оружие. Может так случиться, что ему до своих солдат и добраться не удастся. Да и его офицеры, чёртовы любители комфорта, разбрелись по квартирам, и в бараках с солдатами находится всего пара дежурных командиров. Это не дело. С этим, конечно, нужно будет что-то решать. Так что… Интересное предложение Фрица Ламме нужно будет обдумать, чтобы избежать любого риска. А может, и вовсе не затевать суеты, если станет понятно, что риска не избежать. Может, и вправду лучше для него будет просидеть спокойно до прихода цу Коппенхаузена, а уже как тот придёт, так и камень с плеч. И за этими мыслями барон просидел долго.

Огонь в печке догорел, лишь краснели угли, вино в стакане закончилось, и ветчины на тарелке стало меньше. Доедать он её не стал, чтобы не объедаться на ночь, дабы дурные сны не мучали. Пусть слуги утром съедят. Сам он в постель ложился, ещё не зная, как быть с тем, что придумал Сыч. Риск был, но в случае удачи… О, ему бы не пришлось здесь сидеть до мая. Да и денежные его дела во многом поправились бы. И только ради этого можно было попробовать. К тому же и герцог был бы доволен.

И, засыпая, он думал о том, что ничего пока предпринимать не будет, ну разве что сделает первый шаг. Шаг, ни к чему не обязывающий, который горожане уж точно не смогут назвать делом недружественным и который никаких дурных последствий за собой привести не сможет. А скорее, даже наоборот.

* * *

Лёг поздно, зато встал рано и был рад тому, что спал хорошо и ни разу за ночь не проснулся. А в иные ночи просыпался даже оттого, что переворачивался с боку на бок. Разбудили крики молочника за окнами. Валяться не стал, всё ещё в голове были вчерашние мысли, и они покоя ему не давали. Позавтракав мягким сыром и свежим хлебом, и кофе со сливками, ещё затемно выехал в бараки. Ехал по уже проснувшемуся городу, хотя во многие места его ещё не проник ни один солнечный луч. Но, несмотря на это, Брюнхвальд был уже при солдатах и с ротными командирами выдавал корпоралам провиант для завтрака.

Волков посмотрел немного на это, прошёлся по казармам, оглядев быт своих людей, вернулся к офицерам и, не отводя своего боевого товарища в сторону от подчинённых, произнёс:

— Полковник, доведите до сведения офицеров, что с сегодняшнего дня половина ротмистров должна ночевать тут, при ротах, одна из рот доспехов на ночь пусть не снимает, при лошадях должна быть дневная норма фуража.

Офицеры, занимаясь распределением провизии, очень внимательно слушали, о чём говорят командиры. И Волков не собирался их разубеждать, что дело серьёзно. Это хорошо, что слушают, значит, будут настороже и в таком же состоянии будут держать младших чинов. А генерал ещё и добавляет:

— Помимо ротных офицеров, пусть обязательно кто-то из старших неотлучно пребывает в бараках. Вы, Роха, Дорфус или Рене должны находиться при людях неотлучно. И неплохо было бы, если бы наш кавалерист тоже тут чаще бывал.

— Ротмистр Юнгер жилья в городе себе не снял, — заверил генерала Карл Брюнхвальд, — как и наш арбалетчик ротмистр Кальб, они здесь проживают, при людях своих, — тут полковник понизил голос и, чуть наклонившись к генералу, добавил с грустной улыбкой: — Видно, на содержание герцога не разгуляешься.

Волков понимающе кивнул:

— Так даже и лучше.

После он нашёл себе светлое место в бараке и просил принести бумагу и чернил. Сел писать письма.

Писал он два письма, одно барону фон Виттернауфу, близкому к герцогу человеку и своему приятелю, а второе самому курфюрсту. Письма по смыслу отличались мало, разве что Виттернауфу он писал более открыто, как пишут другу, без ритуальных фраз и лишних вежливостей, но суть у обоих писем была одна: в городе дела плохи, народ злой, и его встречают