Читать книгу - "Мы что, рожаем? Или то, что вы боялись спросить у акушера-гинеколога - Наталья Викторовна Цалко"

25. Аборт

Существует такая процедура: кордоцентез. Когда в предыдущих родах у мамы с отрицательным резусом был положительный малыш, а специальный антирезусный иммуноглобулин по каким-то причинам не ввели. Есть еще пара обстоятельств, при которых тоже не ввели, и вот как результат – все последующие детки будут атакованы уже выработанными и курсирующими в крови мамы антителами. Чаще всего это заканчивается тяжелой анемией у малыша, который еще в маме и срок у него 20 с небольшим недель, в этом случае малышу, внутри мамы, делают заменное переливание крови.

Берут его кровь, пораженную антителами, а вместо нее вводят немного донорской, очищенной, без антител, таких манипуляций может быть несколько за беременность. Не надо быть анатомом и физиологом, чтобы понять, что мероприятие сие крайне сложное. Надо пройти иглой сквозь матку, воды и попасть в сосуд в пуповине малыша, потом взять его кровь, влить донорскую, не быстро, прямо скажем.

Затем иглу убирают, ну всем же делали внутривенные инъекции и брали кровь. Иглу убираешь – кровь течет, там также, только ватку положить нельзя.

Так вот, каждый малыш, каждый, затыкает свою дырочку в пуповине пальчиком, плечом, ножкой. Как вы понимаете попросить его об этом невозможно. Моя великая коллега и дорогой сердцу товарищ делает такое много лет, я очень ее люблю, но она точно никакими заклинаниями и языками эзотерическими не владеет. Мы всегда видим на УЗИ, как после окончания процедуры малыш закрывает свою дырочку.

А при spina bifida, когда в 25–26 недель малышу делают операцию на спинке, держа его у края разрезанной матки, пока нейрохирурги работают, а это не быстро, восстанавливая ему целостность нервных окончаний. После операции малыш нежно отпускается в матку, доливаются воды, зашивается матка и донашивается беременность. Это уже наш академик творит, он действительно великий. Может, чего и пришептывает на своем, на гениальном.

Но если без шуток, это просто иллюстрации того, как сильно каждый малыш хочет жить и как сильно они волнуются и хотят вам понравится. Любой врач УЗИ скажет, что при каком-то поражении, при мозаичности, ребенок покажет сначала свою здоровую сторону. Они должны жить, и самое страшное, что может произойти с вами и нами – это обрыв этой жизни по своей воле.

Забудьте про размеры и отговорку о том, что нет души и ничего не чувствует, есть душа. Как только две клеточки встретились – уже человек. Дальше идет невероятно красивое, космически быстрое превращение не по дням, а по часам. Никакие надумки, типа не вовремя, не сейчас, мы выпивали, лечились антибиотиками, не знали, был рентген, не являются даже поводом для беспокойства.

Уже изобретен неинвазивный тест, в 9–10 недель мама сдает кровь и ей с 99,9 % говорят о том, кто у нее девочка или мальчик, здоров, не здоров. Отбывая в ординатуре, в инфекционном стационаре в период свиного гриппа, заодно увидели статистику абсолютно здоровых детей у матерей, переболевших краснухой, ветрянкой, корью, токсоплазмозом и иже с ними, когда были четкие указания, что тератогенное влияние на малыша. Нет. Каждый ребенок – это невероятная судьба, совершенно неповторимый набор всего: от хромосом до свойств характера и предназначения.

Индикатором моей успешности являются не только все те малыши, которых родила, но и вот эти любимейшие спасеныши, которых удалось оставить, убедив, охолонув, поддержав родителей. И тут уж, как говорил человек, писавший автобиографию, без ложной скромности хочу сказать, что родители этих малышей, вовремя прогнавших преступную мысль, всегда признают после, что это уникальный ребенок. И самый лучший среди братьев и сестер, и всегда потом невозможно даже в страшном сне представить, что его/ее могло не быть.

Аборт – непоправимое и физическое, и моральное зло и для вас, и для нас. Даже если есть 1 шанс из 100 не делать, пожалуйста, не делайте, ничего не делайте, остановитесь. Иначе с этим грузом быть счастливым уже не получится никогда.

Не буду утомлять физиологическими выкладками, но вы должны четко понимать, что организм, который забеременел, избрал это как доминанту, и с этого мига с астрономической скоростью все завертелось вокруг этого процесса, и тут пришли мы и оборвали, ответ будет неминуемо, физиологический ответ.

Просто пару историй. Нет, не банальных смертельных, когда на кресле и оставались. Именно поэтому приходят в хорошие места, чтобы жизнь и здоровье сохранить. Но, допустим ситуация, когда во время аборта незначительно прошли насквозь матку и ушли. И нет кровотечения, все хорошо. Даже если заметили, не станут разворачивать операционную и переходить на лапароскопию, ушивать, а могли и не заметить, разная плотность тканей, никакого вредительства нет. Женщина восстановилась психологически пережила этот всегда стресс.

Допустим, жизнь сложилась так, что не пришлось, каждый раз проходя мимо детской площадки, замирать от ужаса и думать: а моему было бы 7, 10, 12 лет. Брак, хорошая семья, желанная беременность, даже носить легко, а потом роды или ближе к родам страшная трагедия – мгновенно рвется матка вот по той самой дырочке. Она была незначительной там, пока матка не увеличилась в размерах и дырочка не стала огромной. Нет, на УЗИ не видно, никогда. Привет из прошлого, крайне неприятный.

Однажды на отдыхе встретила пару, которую рожала, ну, если честно не однажды, где только своих не встречала. Но эти запомнились тем, что скоро повторно пришли, но с бедой – случилось заболевание у самой девочки. Пограничное, психическое, все по-взрослому, надо препараты, тяжелые долгие разговоры, СМС, все в ином свете. Каждое слово весит пуд, все очень аккуратно и, честно, в какой-то момент я сама дрогнула, если это будет стоить жизни пациентки, а там мысли как раз такие. У нас же уже есть малыш, надо ему маму спасти, и этот внутри он ни в чем не виновен, плюс семья, окружающие редко бывают к такому готовы.

Недавно же все хорошо было, а теперь у всех новая реальность. Честно, металась сама, сон потеряла. Собрала консилиум из психиатров, и тогда они очень четко, решительные ребята, сформулировали формулу, которой я пользуюсь по сию пору в случаях, если пациентка говорит: сейчас такое тяжелое время для меня, эмоционально не до того, развод, дележка и так далее.

Психиатры сказали кратко: если она прервет, никогда не вернется, потому что это необратимо. Родит – ну максимум какое-то время надо на самую большую терапию, и все, снова мать, а убийства она себе не простит.

К моему огромному сожалению, у этой истории подтвержденный печальный результат. Она прервала. Мы тянули до 21-й недели и