Читать книгу - "О всех созданиях - Джеймс Хэрриот"

Как обычно, за обедом о делах не упоминалось, и лишь за кофе мистер Бардж небрежно положил на стол свой каталог, словно только сейчас случайно про него вспомнил.

Мы с Зигфридом погрузились в его страницы, смакуя тот аромат колдовства, который ветер науки вымел теперь из сфер нашей профессии. Отрывался мой патрон только для того, чтобы сделать заказ.

– Нам, пожалуй, потребуются две дюжины банок электуария, мистер Бардж.

– Весьма вам благодарен. – Старец открыл записную книжку в кожаном переплете и сделал запись серебряным карандашом.

– И жаропонижающие микстуры у нас на исходе, не так ли, Джеймс? – Зигфрид посмотрел на меня. – Да, нам будет нужен гросс (двенадцать дюжин), будьте так добры.

– Чрезвычайно вам благодарен, – прошелестел мистер Бардж и снова пустил в ход карандашик.

Мой патрон продолжал листать каталог и перечислять свои просьбы. Бутыль эфира, бутыль формалина, кастрационные лещетки, тройной бром, березовый деготь – все то, чем мы больше не пользуемся, – а мистер Бардж торжественно произносил «от души благодарю вас» или «примите мою благодарность» и черкал серебряным карандашиком.

Наконец Зигфрид откинулся на спинку стула.

– Ну что же, мистер Бардж, вот как будто и все. Если, конечно, у вас нет чего-нибудь новенького.

– Кое-что, мой дорогой мистер Фарнон, у нас есть. – Глаза над розовыми щечками лукаво заблестели. – Могу предложить наш последний препарат «усмирин», превосходное успокоительное средство.

Мы с Зигфридом навострили уши: ветеринары живо интересуются успокоительными средствами. Все, что делает наших пациентов более кроткими, всегда заслуживает внимания. Мистер Бардж произнес панегирик уникальным свойствам «усмирина», и мы начали задавать вопросы.

– А свиноматки с извращенным материнским инстинктом? – поинтересовался я. – Те, которые набрасываются на собственных поросят… На них он, вероятно, не действует?

– Мой дорогой и юный друг! – Мистер Бардж одарил меня сострадательной улыбкой, словно епископ, выговаривающий молодому и неопытному священнику. – «Усмирин» специально рассчитан на это состояние. Одна инъекция опоросившейся свинье, и вы не будете знать никаких забот.

– Чудесно! – сказал я. – А на собак, которые плохо переносят поездки в автомобилях, он действует?

Благородные черты почтенного старца озарило тихое торжество.

– Еще одно классическое показание, мистер Хэрриот. «Усмирин» в таблетках выпускается специально для этой цели.

– Превосходно! – Зигфрид допил кофе и встал из-за стола. – В таком случае пришлите нам достаточный запас. А теперь, мистер Бардж, извините нас: нам пора отправляться по вызовам. Благодарю, что вы заехали.

Мы обменялись рукопожатиями. На крыльце мистер Бардж вновь приподнял шляпу, и очередной торжественный визит завершился.

Неделю спустя фирма «Каргилл и сыновья» прислала все, что было заказано. В те дни лекарства пересылались в чайных ящиках, и, отодрав деревянную крышку, я с интересом уставился на изящно упакованные флаконы и коробочки с «усмирином». И надо же было так случиться, что мне тут же представилась возможность использовать новое средство.

В тот же самый день в приемной появился мистер Рональд Берсфорд, управляющий местным банком, очень высокий и очень худой неулыбчивый человек.

– Мистер Хэрриот, – сказал он. – Как вам известно, я прослужил здесь несколько лет, но мне предложили место управляющего более крупным филиалом, и завтра я уезжаю в Портсмут.

– Портсмут! Путь неблизкий.

– Безусловно. Примерно триста миль. И тут возникает одна трудность.

– Да?

– Я недавно приобрел шестимесячного кокер-спаниеля. Это во всех отношениях превосходная собачка, но только в машине она ведет себя несколько странно.

– В каком смысле?

Мистер Берсфорд ответил после некоторого размышления:

– Ну, он у меня в машине. Если у вас найдется лишняя минута, я мог бы показать наглядно.

– Конечно, – сказал я. – Идемте.

Мы вышли. Сидевшая в машине жена мистера Берсфорда – настолько же толстая, насколько ее муж был тощ, но столь же чопорно сухая – холодно кивнула мне. Зато прелестный песик у нее на коленях приветствовал меня с восторгом.

Я погладил длинные шелковистые уши.

– Очень милый щенок.

Мистер Берсфорд поглядел на меня искоса.

– Да. Его зовут Коко, и он очарователен. Неприятности начинаются, только когда работает мотор.

Я сел на заднее сиденье, он включил стартер – и я тут же понял, что он подразумевал под «неприятностями». Спаниель весь напрягся, задрал голову к потолку, вытянул губы трубочкой и пронзительно завыл.

– У-у-у, у-у-у, – терзался Коко.

Я даже вздрогнул: мне никогда еще не приходилось слышать ничего подобного. Не знаю, заключалась ли причина в ритмичности этого воя, в его визгливой пронзительности или в непрерывности, но через две минуты поездки по городу у меня зазвенело в ушах и начало колоть виски. Когда мы остановились у нашего крыльца, я ощутил невыразимое облегчение.

Мистер Берсфорд выключил мотор, и песик, мгновенно смолкнув, радостно принялся лизать мне руки.

– Да… – сказал я. – Безусловно, ситуация не из легких.

Мистер Берсфорд нервно поправил галстук.

– И чем дальше, тем громче. Разрешите, мы сделаем еще один круг…

– Нет-нет, не стоит, – поспешно сказал я. – Не имеет смысла. Мне и так совершенно ясно, в каком вы положении. Но по вашим словам, Коко у вас недавно. И он еще щенок. Несомненно, со временем он привыкнет к машине.

– Вполне возможно. Но я думаю о том, что будет завтра. – Голос мистера Берсфорда дрогнул. – Нам предстоит завтра ехать с ним в Портсмут, а таблетки от укачивания никакого действия не оказали.

Целый день слушать этот вой? Немыслимо… И тут перед моим умственным взором возник образ мистера Барджа. Почтенный старец парил на широких белых крыльях, как ангел-хранитель не первой молодости. Какое невероятно удачное совпадение!

– К счастью, – сказал я с ободряющей улыбкой, – теперь появилось новое средство против подобных явлений, и как раз сегодня мы получили первую партию. Пойдемте, я дам вам таблетки.

– Ну слава богу! – Мистер Берсфорд оглядел коробочку. – Одну за полчаса до отъезда и все будет в порядке?

– Вот именно, – ответил я весело. – И хватит на будущие поездки.

– Чрезвычайно вам благодарен. Вы просто меня спасли.

Мистер Берсфорд направился к машине и включил мотор. Словно по сигналу, золотистая головка на заднем сиденье откинулась, губы сложились трубочкой.

– У-у-у, у-у-у, у-у-у, – вопил Коко, и его хозяин, отъезжая от тротуара, бросил на меня взгляд, исполненный отчаяния.

Я задержался на крыльце. В Дарроуби мистера Берсфорда недолюбливали – вероятно, из-за его сухой сдержанности, – но мне казалось, что он неплохой человек, и в любом случае я ему от души сочувствовал. Машина давно уже скрылась за углом, а я все еще слышал вопли Коко:

– У-у-у, у-у-у, у-у-у…

В тот же день мне часов около семи вечера позвонил Уилл Холлин.

– Гертруда поросится! – сказал он тревожно. – И кидается на малышей!

Скверно! Свиньи иногда набрасываются на новорожденных поросят и, если не помешать, даже убивают их. Поросят, конечно, можно забрать, но тогда