Читать книгу - "С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города - Антон Зайниев"

Мы уже говорили, что мысль в каком-то смысле материальна – многие нездоровые состояния психики проявляются в видимых для томографа или электроэнцефалографа дисфункциях мозга. А дальше начинается вопрос про курицу и яйцо: уже известно, что взаимодействие между сознанием и мозгом идет в обе стороны. Раньше считалось, что по мере взросления мозг «застывает» и теряет гибкость, но со второй половины XX в. начали выходить научные публикации, доказывающие обратное: мозг после повреждения может как восстанавливать утраченные нейронные связи (до известной степени), так и создавать новые под воздействием нового опыта (опытом считается и любой непривычный для нас способ мышления – при этом «тропинки», по которым наше сознание больше не ходит, постепенно зарастают, так же как атрофируются мышцы без физической нагрузки).

Поэтому мы далеко не всегда можем наверняка сказать, с чего началось расстройство и с какого края лучше к нему подбираться. С одной стороны, органическое повреждение или нейрохимическая дисфункция вполне может привести даже бодрого, молодого, счастливого в личной жизни миллионера к неутешительной мысли о том, что жизнь абсурдна, несправедлива и полна хаоса и только смерть несет хоть какую-то определенность (соответственно, радостная новость: если вы чувствуете себя именно так, есть вероятность вернуть смысл жизни, просто пройдя курс лечения таблетками). С другой стороны, известны случаи, когда развитие осознанности (способности отслеживать текущие переживания и смотреть на них со стороны) и разговоры с психотерапевтами вытаскивали из ада даже людей с шизофренией и биполярным аффективным расстройством (БАР), не говоря уже о депрессии и тревожных расстройствах (а плохая новость в том, что, постоянно накручивая себя, вы можете надолго изменить биохимию мозга не в лучшую сторону).

Нейропластичность (изменение мозга под воздействием опыта) – хороший аргумент в пользу психотерапии, которой пока не хватает доказательной базы. Более-менее хорошо проверена с научной точки зрения и показывает значимые результаты при лечении психических расстройств когнитивно-поведенческая терапия и ее производные, но это связано, помимо прочего, и с тем, что метод хорошо поддается формализованному описанию, а результаты воздействия относительно легко верифицировать. Подробно про действенность разных видов психотерапии мы поговорим в главах, посвященных конкретным расстройствам, а в общих чертах стоит знать следующее: лучше психотерапия, чем полное отсутствие лечения, хотя разные исследования показывают разные проценты больных, почувствовавших улучшение, и позитивный результат может быть обусловлен в том числе и эффектом плацебо (по понятным причинам метод плацебо-контролируемого исследования в психотерапии вызывает трудности – беседа с терапевтом проходит в достаточно свободном формате, и сложно сказать, когда она уже перестает быть психотерапией)^{65}. В каких-то случаях психотерапия может быть сравнима по эффективности с таблетками, а в каких-то таблетки ее опережают.

Интересно, что старые психологические теории обретают новое дыхание в свете последних исследований работы мозга. В частности, появилось такое направление, как «нейропсихоанализ», представляющее собой попытку привести фрейдистские и юнговские концепции к общему знаменателю с нейронаукой. Адепты этого метода проводят параллели между бессознательным и лимбической системой (которая гораздо древнее префронтальной коры, отвечающей за рациональное мышление, и часто успевает принять решение раньше, чем мы находим для него разумное обоснование), между либидо и допаминергической системой (считается, что именно с ней связана мотивация и стремление к удовольствию). Учитывая, что позиции психоанализа в науке сильно пошатнулись за последние несколько десятилетий, есть мнение, что это лишь попытка ребрендинга, тем более что нейропсихоаналитики в основном заняты согласованием старых теорий, а не разработкой новых (а нейробиологи, видимо, вообще не особо заинтересованы в этом процессе – инициатива пока исходит только из психологического лагеря). Но работа человеческого сознания – очень сложный и многогранный процесс, и схожие дисфункции в мозге могут по-разному изменять картину мира у пациентов в зависимости от их прошлого опыта, характера, темперамента, усвоенных моделей поведения, культурного и социального бэкграунда и т. д. Ни один нейробиологический инструмент пока не может помочь получить подробную картину индивидуального сознания, так что коллаборация с психологами – возможный способ «соединить точки» и иметь более объемное представление о том, что происходит в головах у людей с психическими заболеваниями.