Читать книгу - "День саранчи - Натанаэл Уэст"

Тод понял, что успокаивать Гомера бесполезно. Только очень глупый человек мог бы на это решиться. Он отошел в дальний угол и стал ждать.

Он уже собрался закурить вторую сигарету, когда Гомер позвал его:

— Тод!

— Я здесь, Гомер. — Он поспешил к кушетке.

Гомер еще плакал, но вдруг остановился — так же внезапно, как начал.

— Да, Гомер? — ободряюще произнес Тод.

— Она ушла.

— Да, я понял. Выпейте кофе.

— Она ушла.

Зная, что он питает большое доверие к пословицам, Тод привел подходящую:

— Меньше на дворе, легче голове.

— Она ушла, пока я спал.

— А вам не один черт? Вы ведь возвращаетесь в Уэйнвилл.

— Не надо сквернословить, — произнес Гомер с тем же сумасшедшим спокойствием.

— Виноват, — пробурчал Тод.

Слово «виноват» подействовало, как динамит, заложенный в плотину. Речь хлынула из Гомера мутным бурлящим потоком. Сначала Тод подумал, что ему будет полезно облегчиться таким путем. Но он ошибся. Запасы за плотиной восполнялись слишком быстро. Чем больше Гомер говорил, тем больше росло давление, потому что поток был круговым и бежал обратно за плотину.

Проговорив минут двадцать без перерыва, он замолк на середине фразы. Он откинулся назад, закрыл глаза и будто заснул. Тод подложил ему под голову подушку. Понаблюдав за ним немного, он ушел на кухню.

Он сел и попытался разобраться в том, что говорил Гомер. По большей части это была тарабарщина. Но не только тарабарщина. Ключ к рассказу он нашел, когда понял, что он был не столько запутанным, сколько вневременным. Слова выскакивали одно после другого, а не одно за другим. То, что он принимал за длинные цепочки слов, было словами-наростами, а вовсе не фразами. Точно так же, несколько фраз не соединялись в абзац, а существовали параллельно. Пользуясь этим ключом, он смог упорядочить часть того, что услышал, и извлечь из нее смысл.

После того как Тод обидел его, так гадко обозвав Фей, он убежал за дом, вошел через кухню и заглянул в гостиную. Он не сердился на Тода, просто он был удивлен и расстроен, потому что Тод — славный молодой человек. Из коридорчика, ведущего в гостиную, он увидел, что всем очень весело, и обрадовался, потому что Фей было скучновато жить с таким стариком, как он. Она от этого нервничала. Никто его не заметил, и он обрадовался, потому что ему не особенно хотелось развлекаться с ними, хотя ему приятно, когда людям весело. Фей танцевала с мистером Эсти, и они были прекрасной парой. У нее было хорошее настроение. Когда у нее хорошее настроение, она сияет. Потом она танцевала с Эрлом. Это ему не понравилось из-за того, как Эрл ее держал. Он не мог понять, что она находит в этом парне. Он просто неприятный, вот и все. У него противный взгляд. У них в гостинице всегда следили за такими и никогда не давали им кредита, потому что они сбегают, не расплатившись. Может быть, он потому и работы никак не найдет, что люди ему не доверяют, хотя Фей права — сейчас действительно многие ходят без работы.

Пока он стоял там и наблюдал за гостями, радуясь их смеху и пению, Эрл схватил Фей, перегнул ее и поцеловал, и все засмеялись, хотя видно было, что Фей это неприятно, потому что она дала ему пощечину. А Эрлу было все равно, и он опять ее поцеловал — долгим гнусным поцелуем. Она вырвалась и побежала к двери, где стоял он. Он хотел спрятаться, но она его застигла. И хотя он ни слова не сказал, она закричала, что он подло шпионит, и не захотела слушать его объяснений. Она пошла к себе в комнату, а он — за ней, пытаясь объяснить, что он не подглядывал, но она ужасно разошлась и все время поносила его, пока красила губы. Потом она опрокинула духи. От этого она разозлилась в два раза больше. Он пробовал объяснить, но она не желала слушать, а только продолжала ругать его самыми последними словами. Тогда он ушел к себе в комнату, разделся и лег спать. Потом Тод разбудил его и хотел войти и поговорить. Он не сердился, просто ему не хотелось разговаривать, ему хотелось только одного — уснуть. Тод ушел, и как только он снова забрался в постель, раздался ужасный крик и грохот. Он побоялся выйти и посмотреть и подумал, что надо вызвать полицию, но выйти в переднюю, где телефон, ему было страшно, и он начал одеваться, чтобы вылезти в окно и позвать на помощь, потому что шум был такой, словно кого-то убивали, но когда он начал надевать туфли, он услышал, как Тод разговаривает с Фей, и решил, что, наверное, все обошлось, иначе она бы не смеялась, и тогда он разделся и опять лег в постель. Уснуть он не мог, потому что все время думал, что там случилось, и когда в доме стихло, он решился постучать в комнату Фей и узнать. Фей впустила его. Она лежала в постели, свернувшись калачиком, как маленькая девочка. Она назвала его миленьким, поцеловала его и сказала, что совсем на него не сердится. Она сказала, что была драка, но все остались невредимы, и чтобы он шел спать, а утром они поговорят подробнее. Он пошел к себе, как она велела, и уснул, но опять проснулся, когда только начинало рассветать. Сначала он удивился, что проснулся, — обычно он не просыпается, пока не зазвонит будильник. Видимо, что-то его разбудило, но что именно — он не мог понять, пока не услышал звука, донесшегося из комнаты Фей. Это был стон, и он подумал, что ему померещилось со сна, но потом стон послышался снова. Да, конечно, стонала Фей. Он подумал, что ей, наверное, плохо. Она опять застонала, как от боли. Он встал с постели, подошел к ее двери, постучал и спросил, не заболела ли она. Она не ответила, и стоны прекратились; тогда он снова лег в постель. Немного погодя она опять застонала, и тогда он встал с постели, подумав, что, может быть, ей нужно грелка, или аспирин и стакан воды, или что-нибудь еще, и опять постучал в ее дверь — желая просто помочь. Она услышала его и что-то сказала. Он не понял, но подумал, что она разрешает ему войти. Он часто носил ей аспирин и воду, когда у нее ночью болела голова. Дверь была не заперта. Казалось бы, она должна была запереть дверь, потому что в постели с ней лежал мексиканец, оба голые, и она его обнимала. Фей увидела его и натянула простыни на голову, не говоря ни слова. Он не знал, что делать, и поэтому попятился из комнаты и закрыл дверь. Он стоял в передней, не зная, что делать, и ему было так стыдно, и в это время появился Эрл с сапогами в руках. Он, наверное, спал в гостиной. Эрл спросил его, в чем дело. «Фей плохо, — сказал он. — Я хочу принести ей стакан воды». Но тут Фей завизжала. Он услышал, как Эрл и Мигель ругают друг друга и дерутся. Он боялся позвать полицию из-за Фей и не знал, что делать. Фей визжала не переставая. Когда он опять открыл дверь, из нее вывалился Эрл верхом на Мигеле, и они трепали друг друга. Он вбежал к ней в комнату и заперся. Она визжала, накрывшись с головой. Он слышал, как Эрл и Мигель дерутся в передней, а потом перестал их слышать. Она лежала, накрывшись с головой. Он с ней заговорил, но она не отвечала. Он сел на стул, чтобы охранять ее, если вернутся Мигель и Эрл, но они не вернулись, и немного погодя она высунула голову из-под простыни и велела ему уйти. Когда он ответил, она снова накрылась с головой, и тогда он подождал еще немного, и она снова велела ему уйти, не показывая ему лица. Ни Эрла, ни Мигеля не было слышно. Он открыл дверь и выглянул. Их не было. Он запер двери и окна, пошел к себе в комнату и лег на кровать. Незаметно для себя он уснул, а когда проснулся, ее не было. Он нашел только сапоги Эрла в передней. Он выбросил их в заднюю дверь, а утром их уже не было.