Читать книгу - "Николай Чуковский. Избранные произведения. Том 2 - Николай Корнеевич Чуковский"

Дорога подходила к мосту под углом, и справа сквозь стволы уже блестела река — далеко внизу, под крутым яром. Замелькали бочки из-под цемента, грохоты, временные дощатые навесы, груды свай из сборного железобетона. И весь недостроенный мост открылся перед ними.

Уже перекинутый через всю ширину реки, но без настила наверху, весь в бесформенной чешуе деревянных лесов, мост казался сетью, сквозь грубые ячейки которой были видны куски противоположного берега. Металлическая стройность его будущих очертаний еще только смутно угадывалась в нагромождениях подсобного деревянного хлама. Здесь должен был бы греметь несмолкаемый гул работы, но сегодня над мостом, над рекой стояла тишина. Сегодня было воскресенье.

Всего этого Костя не успел ни рассмотреть, ни подумать, — велосипед нес его слишком быстро, и все перед ним возникало внезапно. Внезапно увидел он, что впереди асфальт кончается и начинается ведущая к мосту песчаная насыпь. Поверх этой рыхлой насыпи проложены были мостки из четырех досок, и он, пораженный, увидел, как она, даже не замедлив хода, въехала на эти доски.

Он не успел опомниться, как сам уже был на тех досках. Нужно было крепко держать руль, чтобы не угодить в песок; но не это волновало его. Он взволновался, увидев, что доски эти с насыпи перебегают на мост, образуя по краю моста узкую пешеходную дорожку, опирающуюся на редкие железные балки, ничем не огороженную и висящую высоко-высоко над водой. Эта дорожка в четыре доски шириной, очевидно, служила рабочим для перехода с берега на берег. И велосипед ее на полном ходу приближался к концу насыпи.

— Тормози! — успел крикнуть он, но задохнулся и сам не услышал своего голоса.

Однако она полуобернулась и взглянула на него краешком глаза. При этом движении велосипед ее сделал небольшой зигзаг и чуть не съехал на песок. Но она выпрямила колесо и помчалась прямо вперед, по доскам, на мост, — понеслась меж двух пропастей высоко над водой.

Костя понял, что получилось что-то страшное, непоправимое. Он еще мог затормозить, но почему-то этого не сделал. Велосипед вынес его на мост, на те же доски, и он далеко под собой, справа и слева, увидел воду.

Уже нельзя было ни остановиться, ни повернуть, ни оглянуться. Можно было только мчаться вперед, не замедляя скорость. Если не дрогнет рука. Он знал, что не выдержал бы и ослабел бы от страха, и рука дрогнула бы, — если бы он не видел впереди ее велосипеда.

Он не отрывал от нее глаз. Велосипед ее шел ровно, прямо. Но Костя чувствовал отчаянную напряженность этой прямизны. Выдержит ли она такую напряженность? Она очутилась на этих узких досках так же неожиданно для себя, как и он. Только бы она не оглянулась. Как много еще осталось до конца моста. Только бы не дрогнула, не оглянулась. Вот она уже проехала середину. Еще какая-нибудь минута осталась, — и конец. Только бы не оглянулась.

Но тут она оглянулась.

Она чуть-чуть повернула голову, — чтобы посмотреть, едет ли он за нею, — и переднее колесо ее велосипеда слегка колебнулось. Целое мгновение, необычайно длинное, она боролась с колесом, стараясь его выпрямить. Но выпрямить ей не удалось, и велосипед ее соскользнул в воздух, в пустоту.

Костя не видел, как она падала, — она просто исчезла с моста вместе с велосипедом. И сразу же сделал то, что минуту назад казалось ему невозможным, — затормозил и соскочил на мостки. Ему удалось удержаться на досках. Он глянул вниз. Вода была далеко внизу — тускло блестящая, плотная, как металл, она с силой уходила под мост. Он увидел ее велосипед, который зацепился рамой за конец доски, торчавший из шершавой обшивки моста, и повис над водой, и еще качался. Но ее он не увидел нигде.

И это так ужаснуло его, что, положив свой велосипед на доски, он прыгнул.

Он пробил поверхность воды головой, вода сомкнулась над ним, и его с силой потащило вниз. Ошеломленный падением, он все же открыл глаза, чтобы увидеть ее. Он увидел смутные очертания каких-то громадных глыб и столбов и ничего больше. Спуск окончился, и теперь его тащило вверх, он перевернулся под водой и высунул голову на поверхность.

Его втянуло уже в пролет моста; совсем близко увидел он бетонный устой, еще не вполне освобожденный от досок опалубки и от каких-то бревенчатых свай, торчавших из воды рядом. Наверху, сквозь многоэтажную сеть металлических перекладин и обветренных досок виднелись клочки неяркого неба. Вода волокла Костю с силой, противостоять течению не было никакой возможности. Его несло, поворачивая, кружа, и вначале он даже не пытался этому кружению сопротивляться. И внезапно — на повороте — увидел ее.

Он увидел краешек ее лица за бревенчатой сваей, торчавшей из воды рядом с устоем, в самом конце пролета. Погруженная в воду до рта, она обеими руками держалась за сваю, а перед сваей течение взбивало пенистый бурунчик. Свая мешала ему увидеть ее лицо целиком, он разглядел только ее щеку и глаз, но по этому глазу, огромному, понял, что она вот-вот выпустит сваю из рук. Тогда ее сразу уже унесет в реку.

— Держись! — крикнул он ей, захлебываясь.

Теперь он боялся только одного — что течение пронесет его мимо нее. Поплыть к ней назад, против течения, ему не удалось бы. Он делал отчаянные усилия, стараясь хоть немного направлять свое движение. Намокшие брюки и парусиновые туфли очень мешали. Все же ему удалось выбросить руку влево, ухватиться за ту же сваю; течение сразу круто завернуло его, и он, так же, как и она, повис на свае. Плечо его оказалось прижатым к ее плечу.

Ее мокрое бледное испуганное лицо было совсем близко. Светлые широко раскрытые глаза не выражали ничего, кроме напряжения, — она держалась за сваю уже из последних сил. Однако он чувствовал, что теперь, когда он оказался рядом с нею, она надеется и верит, она полагается на него.

А между тем он не имел ни малейшего представления, как поступить дальше.

Он глянул вверх. Над ними подымался бетонный устий моста, казавшийся снизу громадным. Зацепиться не за что. Влезть на него невозможно.

Он глянул назад. Сзади была река.

— Ты можешь плыть? — спросил он ее.

Она покачала головой.

Однако держаться она тоже больше не может. Он опять оглянулся. В сущности, до левого берега не так уж далеко. Один он доплыл бы. Река заворачивала вправо, и вправо уходит течение, а слева в