Читать книгу - "Взаимосвязи - Евгений Башкарев"

в погребе, летом — жарко, как в аду. Ко всем условиям такого существования они привыкли давно, но было одно «но»: Ксюша не любила ночь. И если бы они жили в каком-нибудь другом доме, не таком дряхлом и убогом, в какой его превратили жители (в том числе и ее мать), ночь воспринималась бы ею совсем иначе. Но они жили там, где темное время суток никогда не проходило в тишине. Едва солнце пряталось за верхушки других многоэтажек, наступал вечер — час, когда к маме приходили странные мужчины. А едва заканчивалось их время, и свет окончательно гас в квартире, на полу появлялись тараканы. Мама ничем не могла вытравить этих тварей с тех пор, как из жизни ушел отец. Тараканы бегали только по ночам, и если в комнате внезапно включить свет, то можно было полюбоваться, как они разбегаются по сторонам, точно сбитые шаром кегли.

Чтобы не ходить ночью в туалет, Ксюша сидела до десяти часов вечера с книжкой, а потом шла в душ. Она мылась, чистила зубы, справляла все необходимые нужды и возвращалась в постель. Так было всегда. Но однажды ее режиму суждено было рухнуть.

Ксюша терпела изо всех сил. Она так сильно хотела в туалет, что позабыла обо всем на свете. В ту ночь Ксюша не включала свет. Она бежала, наступая на пол только кончиками пальцев. Два таракана хрустнули под ее ногами перед самым туалетом. Ксюша подпрыгнула и едва успела добежать до унитаза.

«Они страшные, — говорила себе девочка, возвращаясь назад. — Я их убила. Все страшное нужно убивать!»

И она потопталась по другим тараканам в туалете. Давка тараканов принесла ей столько удовольствия, что Ксюше понравилось ходить в туалет ночью. Только ступни после этого становились грязными и липкими, особенно между пальцами. Девочка вытирала их об ковер или об занавески. А когда мама спрашивала, что за пятна появляются на гардинах в ее комнате, Ксюша отвечала, что не знает. Она врала. Если бы мама узнала правду, если бы она поняла, что родная дочь портит и без того паршивые гардины, она бы отходила ее ремнем. Она бы не пожалела ее, выпорола до слез, а то и до крови. И все потому, что мама — не папа. Папа ее любил и жалел. А мама только ругала. К тому же, какими бы грязными ни были гардины, она все равно не стала бы их стирать. Такая работа ее не привлекала.

И все же после смерти отца мама стала для Ксюши самым дорогим человеком на свете — пусть она била ее ремнем, ругала за все на свете и часто выражалась плохими словами, пусть она курила, возвращалась с вечеринок пьяной и была не лучшей матерью за долгие годы. Она родила Ксюшу в семнадцать. И со временем, взрослея, девочка поняла, что ее жизнь принадлежит случаю. Пусть. Но, несмотря на все это, Ксюша любила свою маму. За что? Наверное, за близость. За уничижение. За желание всегда быть собой, которое ее губило. И Ксюша видела, как это происходит.

Она была совсем маленькой девочкой, когда впервые увидела маму с мужчиной в одной кровати. Это случилось после смерти папы. Мама не работала, но ей всегда требовались деньги, поэтому пришлось искать место, где можно было их достать. Сперва мама пробовала устроиться официанткой в местном ресторане, расположенном на пересечении двух крупных городских улиц. Получилось. Но, проработав неделю, она уволилась из-за слишком маленькой зарплаты. Появился другой вариант, и мама устроилась официанткой в баре далеко от дома. Ей понравилось. Платили не намного больше, но зато там была громкая музыка, темнота и богатые клиенты — все, как она любила.

Ксюша ходила в школу, когда скромный заработок мамы вдруг подскочил под потолок. Она больше не скупилась на красивую одежду и косметику. Она хотела быть красивой и каждый день, собираясь на работу, надевала разные вещи. Не обязательно цветные, но деловой черно-белый цвет в ее гардеробе никогда не присутствовал. Она брала с собой маленькую сумочку, подчеркивающую ее элегантность, под цвет ей надевала туфельки и красила ногти. Мама носила коротенькие юбки, чтобы длинные ножки всегда были на виду у мужчин. Она обожала блузки с глубоким вырезом. Ксюша знала, что говорят парни про таких женщин. Они говорят, что они «очень аппетитные». Эту фразу она несколько раз слышала от старшеклассников. Мальчишки ее возраста этим еще не увлекались. Даже самые продвинутые и любопытные, которые уже старались заглянуть девочкам под юбки, еще не употребляли таких слов.

Однажды Ксюша вернулась из школы после обычного дня и сразу отправилась на кухню, где застала маму, прикрытую легким халатом, и мужчину с длинными волосами и огромными мускулами. Прежде она видела такие мускулы только по телевизору. Сейчас двойник Арнольда Шварценеггера сидел у нее перед глазами и, как ей казалось, слегка улыбался. Мама стояла у окна. Ее волосы были распущены, в вырезе расстегнутого халата виднелась голая грудь.

— Это моя дочь, Антон, — произнесла она, застегивая халат. — Ей девять лет.

— Уже хорошенькая. — Антон покачал головой.

— Иди в свою комнату, Ксюша, — велела мама.

Обычно таким тоном мама говорила ей убраться в доме второй раз, если первый раз дочь убрала плохо.

Ксюша ушла. Села на кровать в своей комнате и задумалась. Мама даже не предложила ей покушать. Девочка отсидела шесть уроков, лишь попив чаю на второй перемене, а теперь, когда она ужасно хочет есть и немножко передохнуть, мама велит ей идти в свою комнату. И этот человек… Внешне он хорош. Его мускулы выпирают из-под футболки, волосы до плеч, холодный взгляд. Антон ей очень понравился. Но даже ради такого, как он, мама не должна была отправлять ее в свою комнату!

Тот случай она запомнила надолго, но с мамой о нем никогда не говорила. В девять лет она мало что понимала в отношениях между мужчиной и женщиной, а Антон был старше ее лет на тридцать и казался настолько недоступным, что Ксюша предпочла просто оставить это воспоминание для своего дневника.

Свой личный дневник она начала вести в тот же день, когда Антон неожиданно из уличного гостя превратился в горячего друга.

«Я увидела его со спины, когда он стоял в душе, — писала Ксюша. — Он мылился моей мочалкой и часто тер ею то место, которое у женщин не такое, как у мужчин. Его мышцы выпирали, когда он слегка наклонялся вперед и напрягал руки. Потом он тер ноги, и я видела, как огромная штука качается у него между ног. А эти ноги были величиной со ствол рябины в нашем огороде, и на них тоже вздувались мышцы».

Ксюше понравилось писать личный дневник. Он отбирал негативные эмоции и защищал душу от шока. Другого определения своему состоянию девочка не находила. Шок вселился в ее тело. А когда она зашла в душ после мужчины и почувствовала его запах, то ощутила отвращение к собственной мочалке. Она не хотела ее касаться. Она смотрела на мочалку, как на отрубленную руку, с которой стекала кровь.

«… кровь, — воспоминание о субботе, — капала с нее. Антон вышел из душа и пошел на кухню курить. Я заскочила следом и увидела, как с мочалки стекала жидкость и густыми темными каплями падала на пол. Я помылась маминой