Читать книгу - "Дураков нет - Ричард Руссо"

мисс Берил не могла отделаться от мысли, что даже если она слабеет, даже если она уже не та, что десять лет назад, и здоровье – в частности, вестибулярный аппарат – все чаще ее подводит, даже если порой она путается и теряется, она все равно умнее большинства знакомых – в том числе тех, кто пишет в “Еженедельник Бата”, – включая и ее подругу миссис Грубер с ее желанием, чтобы сегодня был понедельник, а то и сына, который из окна ее гостиной видит Золотой берег. Мисс Берил – не старая Хэтти и никогда такой не была. А важнее всего, что и не станет.

– Это все ты виноват, – выговаривала она Клайву-старшему, когда миссис Грубер позвонила объяснить, что мисс Берил фраппирована.

В последний раз мисс Берил вручила другому человеку ответственность за свое будущее, когда позволила Клайву-старшему уговорить ее выйти за него замуж и провести жизнь в Бате. И как он только ухитрился, дивилась мисс Берил. По любви, чтоб ее, вот как. Он любил ее, и в ответ на этот великий дар она позволила ему привезти ее в Бат, где вскоре с его попустительства посвятила себя сражениям с восьмиклассниками. А потом его не стало, он позволил себе погибнуть, бросил ее доживать в обществе “Сытых по горло” и “Истинных христиан”. И вот теперь она подумывает о том, чтобы вручить свою независимость сыну этого человека, тому самому сыну, который с возрастом стал похож на отца, как клон.

– Извини, я не хотела тебя обидеть, – сказала она миссис Грубер. – Мне просто нужно было на ком-то сорвать злость, и тут позвонила ты.

Миссис Грубер пропустила это объяснение мимо ушей.

– Я видела, как проехал Клайв-младший, – сказала она. – Это с ним, что, женщина была в машине?

Миссис Грубер отлично знала, что так и было.

– Клайв-младший, звезда моего небосклона, надумал жениться, – сообщила мисс Берил. – Я сама только что узнала.

– И поэтому ты сердишься.

– Вряд ли, – ответила мисс Берил. – Я охотно отдам Клайва-младшего любой женщине, которая согласится его взять, а эта явно согласна.

– А я сегодня ем как птичка, – сказала миссис Грубер, ей не требовалось никого никому отдавать. – Сливовый сок. Чуть позже подсушенный кусочек хлеба с чаем.

Подсушенным кусочком хлеба, чаем и сливовым соком миссис Грубер боролась с запором, мучившим ее после плотного обеда в мотеле “Нортвудс”. Вчера она съела салат с зеленью, фруктовый салат, морковный салат с изюмом, сырный салат с зеленым горошком, макаронный салат. Потом индейку с гарниром, клюквенным желе и глазированным ямсом. Потом тыквенный пирог со взбитыми сливками. Складывать все это было особо некуда – миссис Грубер весила всего девяносто пять фунтов, – и съеденное тяготило желудок.

Вдобавок ее тяготило чувство вины. Больше года, как и подозревала мисс Берил, ее подруга тайком рассказывала о ней Клайву-младшему – тот звонил раз в неделю убедиться, что у матери все в порядке. Миссис Грубер вовсе не шпионила на Клайва-младшего, просто сообщала, как дела у подруги. Ради ее же блага, уверял Клайв-младший. Мать его слишком упряма, это небезопасно. Разве не утаила она от него, что прошлым летом упала и растянула запястье? Миссис Грубер понимала тревогу Клайва-младшего и рассказывала ему о том о сем. В ответ он тоже ей кое о чем рассказывал. Например, она уже знала, что Клайв-младший намерен жениться, и напомнила себе притвориться, будто не знает.

В сговоре с сыном лучшей подруги миссис Грубер тревожило только одно: порой она выбалтывала ему то, что не собиралась. Вот и сегодня утром, например, когда Клайв-младший позвонил из банка и спросил, как они вчера отобедали в мотеле “Нортвудс”, миссис Грубер и не думала рассказывать, что мисс Берил заплутала в Олбани и они едва не проехали ресторан.

– Расскажи мне о ней, – попросила миссис Грубер.

– О ком?

– О молодой Клайва-младшего.

– Она уже немолода, – ответила мисс Берил. – Ей под шестьдесят, если, конечно, это она на фотографии в выпускном альбоме.

– Приятная?

– Трещит без умолку, – сказала мисс Берил. – И любит президента.

– Похоже, приятная, – резюмировала миссис Грубер, она тоже любила президента, а разговоры смущали ее куда меньше тишины большого дома. – И когда свадьба? – Ей не терпелось выяснить, что именно Клайв-младший сказал матери. Миссис Грубер он говорил, что ранней весной. После Пасхи.

– Я не спросила, – созналась мисс Берил. – Да и куда им спешить? Вряд ли невеста беременна.

– Джойс будет работать в банке? – Вот о чем миссис Грубер собиралась, но позабыла спросить Клайва-младшего (он обмолвился, что его нареченная – бухгалтер).

Мисс Берил хотела сказать, что не знает ответа и на этот вопрос, как вдруг ее осенило.

– А откуда ты знаешь, что ее зовут Джойс?

Миссис Грубер застыла. Как ни осторожничала, все равно проболталась.

– Мне надо идти, – сказала миссис Грубер. – У меня звонит телефон.

– Ты говоришь по телефону, – указала мисс Берил. – Он не может звонить.

– Я имела в виду, в дверь звонят, – поправилась миссис Грубер и повесила трубку.

Мисс Берил тоже повесила трубку, но, задумавшись, задержала на ней ладонь. По крайней мере, теперь она точно знает, кто на нее стучит. А то она уже опасалась, что это Салли. Советчики ее разошлись в этом вопросе – впрочем, как и во всех прочих. Клайв-старший разделял уверенность сына в том, что Салли годами ее дурачит, Инструктор Эд уверял, что Салли ее не предаст, даже нашептывал подозрения о Клайве-младшем, и мисс Берил, к своему стыду, к ним прислушивалась. Но теперь мисс Берил узнала правду – и не сдержала улыбки.

– Что, съел? – сказала она Клайву-старшему.

Клайв-старший за стеклом имел сконфуженный вид.

Рука мисс Берил по-прежнему лежала на трубке, когда зазвонил телефон.

– За дверью никого не оказалось, – сообщила ей миссис Грубер, точно великую тайну. – Ничего не понимаю. Я же слышала звонок.

– Знаешь, как это называется? – зловеще сказала мисс Берил и подмигнула Инструктору Эду.

Миссис Грубер сглотнула.

– Как? – с опаской спросила она.

– Тебя фраппировали.

* * *

Рут пребывала в добром расположении духа и сама не понимала почему. Ведь только вчера – в День благодарения, не когда-нибудь – настроение у нее было хуже некуда. Дела шли настолько паршиво, что она даже позвонила Салли, надеясь, что он ее развеселит. Чего не сделаешь от отчаяния. За столько лет она должна была понять, что Салли, скорее, умеет поддерживать уже имеющееся хорошее настроение, чем вытаскивать из уныния. Он слишком честен, чтобы заставлять человека почувствовать себя лучше, чем тот чувствовал себя до общения с ним.

Неудивительно, что сегодня, когда настроение Рут улучшилось, ей потребовался именно Салли, вчера не