Читать книгу - "Любимчик Эпохи. Комплект из 2 книг - Катя Качур"

да так за столько-то лет и не дошла. А Марья, помнится, первое время даже пироги для чаепития пекла. Обидно как. В лес вот – пожалуйста, Зоя всегда за. У магазина постоять, покупки обсудить – тоже можно. Как лето, то раз в неделю до деревенской окраины прогуляться выходила со всеми. Говорила мало, слушала внимательно. А последние годы перестала и на прогулки выходить. Действительно, непонятно, что это Марья так к ней в подруги все это время набивалась. Отчего сейчас печется – тоже неясно. Однажды они с Генкой чуть было мужа Зое не сосватали, да только зря старались. А мужик-то хороший был, ну, неплохой Генкин троюродный ли, четвероюродный ли брат. Кажется, по материнской линии. Словом, родственник. Володей звали. Впрочем, и до сих пор Володей зовут, только он больше в деревне их не объявлялся. Но вы не подумайте, не Зоя тому виной-причиной. Уж точно не она. Ох, опять эти истории про неудавшиеся баб-Зоины отношения. В общем, как было все. Володя приехал на свадьбу Генкину и Марьину. Зоя тоже приглашена была, да только не пришла. Можно подумать, вот и вся история несостоявшегося сватовства, но нет, не вся. Володе заранее, до свадьбы, пообещали, что познакомят с девушкой. Скромной, симпатичной, доброй, работящей, богатой двумя домами – своим и теткиным, – неплохое такое приданное для деревенского жителя. Ох, вы только не подумайте, что Володя – альфонс и на деревенскую недвижимость повелся. Нет-нет, он и сам при жилье, да еще и в райцентре. Володя просто жаждал знакомства, просто потому, что возраста он почти солидного (это сорок лет то есть), поджениться хочется. А тут девушку расхвалили со всех сторон. Отчего бы не познакомиться? Ждал на свадьбе – не пришла. А деревенская свадьба – это что? Столы на улице от еды гнутся-трещат, молочных поросят норовят с себя сбросить, гусей в яблоках да щук речных на землю сбросить. Умел бы говорить свадебно-деревенский стол, он бы выглянул из-под клееночки в мелкую ромашку и сказал бы хозяйке: «Эй, хозяйка, салаты эти брось на меня ставить! Больше не выдержу. Брось, не ставь!» Вот так бы сказал. А хозяек тут много: мамушки-тетушки грудастые, разрумяненные от готовки, с полотенцами на круглых плечах, снуют туда-сюда, туда-сюда: от дома к столам на улице, от дома и печи к столам на улице. Тащат, тащат, тащат еду. Вдруг мамушка встанет посреди двора да как заревет: «Отдаю свою кровинушку да во чужо-ой до-ом!» Тетушки хлеба, самовары, закуски, пироги побросают, понесутся к мамушке – утешать будут. Так станут говорить: «Да жить-то дочь твоя будет через два дома от тебя, чай кажный день в гости будет к тебе ходить». И успокоится мамушка. И вновь примутся тетушки столы нагружать яствами да самоварами. А потом – чу! гудит клаксон, по дороге шины шумят. «Едут! Едут!» – застрекочут тетушки. Полотенца побросают, передники скинут, волосы пригладят – и нарядные. Одна спохватится под самый конец, вернется в дом за караваем. Так и пойдут молодых встречать. А молодых и не пускают: бревном дорогу перегородили, откуп требуют. Жених, ну у нас это Генка, со смехом вручит вымогателям две бутылки водки и бревно для острастки пнет. Пропустят. Потом пир будет, тот, что горой. Гармони на всю округу песнь разнесут. Зеваки соберутся: кто на невесту посмотреть, кто надеясь за стол сесть, кто просто от скуки деревенской. Под вечер родственники-гости смешаются с зеваками, напьются все, уже не разберешь, кто сват, а кто мимо проходил. Что-то мы увлеклись свадьбой. К Володе вернемся. Он на свадьбе брата, как и полагается, напился, про знакомство забыл да от выпитого самогона в тот день (ночь) даже имя свое не помнил. Наутро, всклокоченный, пропахший запахами свадьбы и попойки, Володя решил уточнить: «А что там по невесте?» – «Дык, уже жена», – икнул вышедший из спальни молодых попить рассольчику Генка. «Да не про твою, – махнул рукой Володя. – Про мою, будущую. Обещались познакомить, а не познакомили». – «А-а, так это мы скоро», – заверил его Генка. Почесал пузо, подтянул семейники, смело шагнул во двор. Володя потянулся за братом. И вот, значит, два красавца – один с гнездом волос на голове, в грязной рубахе, порванных штанах, второй – икающий, пузатый и в одних трусах – свататься отправились.

Зоя же, ну прям как в кино, им навстречу попалась – в магазин за батоном шла. Торопливо мимо «женихов» прошагала, буркнула: «Пздрвля». Видать, Генке. «Слушай, а ты что на свадьбу не… – начал было выяснять тот, но его Володя в бок ткнул, мол, не отвлекайся от дела. – Зоя, я тут тебе жениха привез!» – провозгласил тогда Генка. Зоя встала, развернулась круто, смерила Володю взглядом. Все-все приметила: и всклокоченные волосы, и грязную рубашку, и рваные штаны на расстегнутом ремне, и заусенцы на ногтях, и царапину на лбу, и чернющие от танцев босиком пятки. И поморщилась еще, словно запах изо рта тоже почуяла. «Я с алкашами не якшаюсь. И женихов мне таких не надо!» – сказала презрительно и направилась в сторону магазина. Нет! Ну вы подумайте! Не якшается она! И ладно бы сказала «с пьяницами», «с пьющими людьми», в конце концов, «с алкоголиками». Так нет же! Грубо так – с алкашами! Володю это все задело. Он к тому же по жизни не пьющий. Вот только так, иногда, по случаю-по поводу. А тут ого-го какой повод: свадьба брата как-никак. А она… Пигалица! Как и посмела! «Пф-фу, – сказал тогда Володя. – Тоже мне нашлась. Мне таких невест и не надо. Ты говорил, что симпатичная, а тут – ни кожи, ни рожи, и жопа с кулак». Отомщен. Зоя резко развернулась, в два шага оказалась рядом с Володей, крикнула ему прям в ухо: «Козел!» И ка-а-ак хлестнула его пощечиной. Щека Володи вмиг покраснела. Володя схватился за нее и замер от неожиданности и пощипывающей боли. В ушах от «козла» звенит. В себя пришел, только когда Зоя уже скрылась из виду. Генка тряс брата за плечо: «Эй-эй, ну ты как?» – «Огонь баба, – сказал Володя. – Но мне такой не надо, спасибо». Вот, собственно, и все сватовство. И сватовством-то не назовешь.

– М-да, – протянула Марья. – Глупо как вышло. И Володя после того к нам не ездит. И я так и не спросила у Зои, чего ж она на свадьбу-то не пришла.

– Разве имеет теперь значение? – спросил Генка.

Марья пожала плечами.

– Да и тогда не особо имело. – Она убрала кастрюлю с пельменями, покачала головой, увидев, что муж не все съел (а кто ж их будет есть остывшими?), кинула тарелки в раковину. И вдруг как нахмурилась. – Нет, все же что-то не ладно у Зои. Да, не подруги, тут ты прав. Да, жениха ей пытались как-то неправильно подсунуть. Бывает. Но