Читать книгу - "Ничего, кроме нас - Дуглас Кеннеди"

В то же утро я забежала в студенческое туристическое бюро на Графтон-стрит и нашла дешевый рейс до Парижа в конце недели. Потом, перейдя на другую сторону улицы, зашла на почту и дала телеграмму Питеру:

Прилетаю в пятницу. Что происходит? Карли Коэн здесь.

На следующий день пришел ответ от Питера, снова через «Вестерн Юнион»:

Не слушай ее. Все объясню. Встречу в пятницу в Орли.

Из-за сильной грозы, разразившейся прямо над аэропортом Дублина, мой вылет задержали на два часа. В Орли я оказалась почти в полночь. В первый момент, увидев брата, я была поражена. Казалось, он постарел на десять лет после нашей последней встречи всего несколько месяцев назад. Худой как щепка. Лицо нездорово бледное, анемичное. До странности часто и глубоко затягиваясь, Питер курил сигарету, и по его виду я решила, что он не спал несколько суток. Увидев меня, брат попытался улыбнуться. У него ничего не вышло. Мы обнялись. Все сорок минут, пока мы ехали в отель, в такси висела тревожная тишина, прерванная лишь пару раз рассеянными вопросами Питера о моих успехах в Тринити. Я спросила, давно ли он в Париже. «Десять дней». Мне не терпелось узнать, почему же брат связался со мной только три дня назад, разговаривал ли он с родителями.

Время приближалось к двум часам ночи. Краем глаза я ловила картинки, мелькающие за грязным окном машины: кафе до сих пор открыты, у дерева целуется парочка, дома непривычной архитектуры, блики фонарного света на мокрых от дождя улицах. Мне хотелось погрузиться в романтичную атмосферу города. Но все, о чем я сейчас могла думать, было: что сейчас расскажет мне Питер? Решится ли он сказать правду… или хотя бы выдать свою версию событий?

— Не жди слишком многого, — сказал Питер, когда такси остановилось перед отелем. — Эта гостиница примерно однозвездочная.

И это еще было слабо сказано. Отель «Ля Луизиан» оказался в высшей степени убогим. В вестибюле горела одна-единственная лампочка, свисающая с потолка на шнуре. За стойкой регистрации сидел ночной портье с таким видом, будто он находится в камере пыток. Побарабанив пальцами по моему паспорту, он переписал данные на какой-то официальный бланк, бросил мне ключ и указал на лестницу.

— Ты, значит, решил потратить пару дней на парижские ночлежки? — спросила я.

— Отнесись к этому как к приключению, — усмехнулся Питер. — Ты читала «Тропик рака» Генри Миллера? Это точно такая же парижская комната, как та, в которой Миллер осваивал писательское ремесло.

— Что произошло в Чили?

— А это не может подождать до завтра?

На меня обрушилась новая волна усталости. Я была рядом с братом, и любое его признание могло подождать. Несмотря на чей-то стук по батарее и громкую словесную перепалку на улице, несмотря на то что в соседней комнате рвало какого-то парня, мне удалось отключиться и провалиться в сон до следующего утра. Я спала, пока не раздался стук в дверь. Десять минут спустя я, наспех умывшись в раковине, была одета и готова к выходу. День был пасмурный, холодный. Это не имело значения. Париж мгновенно покорил меня. Здесь все громко разговаривали, особенно на рынке, куда Питер повел меня завтракать. В маленьком кафе напротив рыбного прилавка, где люди в грубых резиновых передниках топориками рубили головы вполне мертвым poissons[84], официантка подала нам cafe au lait[85] в фарфоровых чашках. Мы макали в горячий напиток круассаны и курили первые утренние сигареты. Питер рассказывал о районе, где он проводил много времени, о паре маленьких кинотеатров, в которых можно было за гроши посмотреть старое кино и, по сути, спрятаться в кинозале от сложностей жизни.

— Буквально вчера, перед самым твоим прилетом, я посмотрел удивительный фильм Фрица Ланга. Называется «Сильная жара». Там Гленн Форд играет копа, который сорвался с цепи, когда какие-то мафиози замочили его жену, а еще есть роковая красотка, ее играет Глория Грэм, а Ли Марвин выплескивает кофе ей в лицо, но она сумела ему отомстить, хотя и погибла.

— Месть именно так и устроена, разве нет? Ты можешь поквитаться, но в процессе этого и сам обязательно облажаешься. Примерно это случилось и с твоей подружкой Карли Коэн.

Питер зажмурился, явно отгораживаясь от любых упоминаний ее имени. Но вскоре открыл глаза и заговорил сам:

— Может, сначала хоть кофе допьем?

— Как хочешь. — Я не стала возражать.

После завтрака Питер сказал, что сперва мы должны как следует прогуляться по Сен-Жермен-де-Пре, и вскоре я была совершенно покорена этим городом. Мы гуляли вдоль Сены. Питер показал мне мост Пон-Нёф, мы надолго зависли в невероятном книжном магазине под названием La Hune, в котором, читай я по-французски, могла бы поселиться на всю жизнь. Питер настоял на том, чтобы отвести меня в готическую величавую церковь Сен-Сюльпис и там показал росписи Делакруа, а еще он разведал одно маленькое кафе недалеко от Люксембургского сада. Хозяином был бретонец, и потому кафе специализировалось на блинчиках и очень хмельном сидре, производимых в регионе, который Питер назвал «французским штатом Мэн».

Париж, каким мне его показал Питер, оказался чертовски прекрасным и имел мало общего с традиционными туристическими маршрутами. Пока мы ели блинчики, Питер заговорил о том, что все еще надеется освоить язык и поселиться здесь. Я невольно восхитилась жизненной силой и любознательностью своего старшего брата. А также тем, что он, не имея никакого представления о Париже, если не считать недели, проведенной здесь во время учебы на первом курсе, за каких-то за десять дней успел освоиться и обзавестись любимыми местами.

— Ты здесь знаешь кого-нибудь? — спросила я.

— Нескольких человек, — ответил Питер. — Один однокурсник из Пенна работает в посольстве на какой-то невысокой должности. Но в данных обстоятельствах я не думаю, что он пригласит меня в гости.

— Ты в бегах?

— Все не настолько драматично.

— Как и тот факт, что ты здесь, в Париже, и ты потребовал, чтобы я срочно прилетела, а увидев меня, вот уже четыре часа отвиливаешь от разговора.

— Я не хочу говорить здесь. То, что я должен тебе сказать, следует обсуждать там, где никто не услышит. Тут Люксембургский сад через дорогу.

Питер расплатился, и мы вышли. Сквозь плотные облака пробивалось солнце. В парке кое-где еще лежал снег. Питер привел меня в место, которое он назвал своим любимым уголком этого популярного у парижан зеленого массива. Издали он показал мне Пантеон, где похоронены многие знаменитые французы. Я сочла, что настал момент поговорить напрямую.

— Карли Коэн сказала, что ваш