Читать книгу - "Дым над тайгой - Станислав Васильевич Вторушин"

по карманам. Но кошелька не было ни в одном из них. Еще не веря в худшее, Верка прошла вдоль очереди, внимательно глядя на пол. Повторно прошла туда-обратно… Кошелька не было.

Поняв, что случилось, Верка в ужасе кинулась в общежитие. Толкнув плечом дверь, она рухнула на кровать и разрыдалась. Таня бросилась к ней, но та только отмахивалась. Наконец, шмыгнув носом и в очередной раз утерев слезы, произнесла:

— Все. Теперь надо уходить из университета. Где взять деньги? У матери пенсия сорок рублей...

Таня поняла, что она потеряла командировочные. И тут же стала лихорадочно соображать, как выручить подругу.

Татьянин отец был полковником, мать — учительницей. Получали они прилично, и деньги для нее особой проблемы не представляли. Поэтому она обозвала Верку дурочкой и предложила:

— Возьмешь мои командировочные. Я смогу обойтись без них.

Верка перестала плакать, села на кровати и, не мигая, долго смотрела на Таню. Потом обняла ее за шею, поцеловала мокрыми губами в щеку и снова заголосила с такой силой, словно это был последний день ее жизни. Таня отдала ей деньги, а самой пришлось заезжать к родителям. Крюк был немалый — в четыреста километров. И на практику она опоздала на два дня. Но пугало не опоздание. Больше всего не хотелось с первого шага выставлять себя человеком необязательным.

Весь путь от вокзала до редакции Татьяна думала, какую причину привести в свое оправдание. И ни одна не казалась ей правдоподобной. Причем самой нелепой выглядела та, что была правдой. Поразмышляв об этом, она все же решила не врать. А там будь что будет. Правду надо выдержать, за нее не может быть стыдно.

И уж никак она не ожидала, что на ее опоздание никто не обратит внимания. Словно она была не из университета и ее вообще никто не посылал на практику.

По крайней мере такое впечатление у нее осталось от встречи с секретаршей редактора. Когда она назвала свою фамилию и попросила сказать редактору, что она, Ростовцева, приехала, секретарша, даже не удостоив ее взглядом, равнодушно спросила:

— А вы по какому вопросу?

Татьяна повторила:

— Я — Ростовцева.

Секретарша пожала плечами, и по недоумевающему взгляду Татьяна поняла, что ее фамилия этой «фифочке» ничего не говорит. Тогда она назвала себя полностью:

— Ростовцева Татьяна, из Уральского государственного университета (на слове «университет» она сделала особое ударение), приехала в «Приобскую правду» на практику. С Александром Николаевичем я говорила по телефону еще перед выездом из Свердловска.

Неизвестно, то ли секретарша на самом деле что-то вспомнила, то ли сделала вид, что в курсе дела, но она уже по-другому посмотрела на Таню и сказала:

— Да, да, я вас соединяла.

Таня смутилась и хотела объяснить причину задержки, но секретарша торопливо нырнула за дверь, обитую черным дерматином, и через несколько мгновений показалась обратно:

— Александр Николаевич вас ждет.

Она переступила порог, оставив дверь открытой. Татьяна вошла. Не очень просторный кабинет выглядел уютно и как-то очень обжито. На улице стоял яркий осенний день. Солнце заливало комнату светом через широкие, хорошо промытые стекла. За столом, обложенным папками, отдельными бумагами и бумажками, сидел крупный мужчина лет пятидесяти, с немного продолговатым лицом и гладко зачесанными назад волосами. Увидев Таню, он улыбнулся такой широкой улыбкой, словно давно и с нетерпением ждал ее. Таня шагнула к столу, но в это время задребезжал телефонный аппарат. Александр Николаевич взял правой рукой трубку, а левой указал на одно из двух кресел, стоявших перед столом, приглашая Татьяну садиться.

— Итак, она звалась Татьяной... Ну что ж, с приездом. Как добралась, где устроилась?

Татьяна, считавшая себя уже сложившимся журналистом, посмотрела на редактора, не зная, как себя вести с ним. Его обращение к ней, как к девочке-школьнице, не понравилось ей. Тем не менее, она тоже улыбнулась и ответила:

— Добралась нормально. А об устройстве еще не думала. С вокзала прямо к вам, — она задвинула ногой под стол сумку, с которой вошла в кабинет редактора, поняла, что ее надо было оставить в приемной у секретарши.

— Как тебе Среднесибирск? — спросил редактор.

— Я его не рассмотрела, — откровенно призналась Таня. — Я ведь ехала не в город, а в газету на практику.

Снова зазвонил телефон. Александр Николаевич минуту-другую слушал, потом сказал раздраженно:

— А это позвольте решать нам, — и решительным тоном добавил: — Да, да, печатать материал или не печатать, мы решим самостоятельно. — положил трубку и, видимо, не в силах сдержать раздражение, сказал не Татьяне, а себе под нос: — Дожили, еще начальник облторга не указывал газете, что ей печатать, а что нет, — и тут же обратился к Татьяне, но уже почему-то на «вы»: — Вы уже думали над тем, как бы вам хотелось построить свою практику?

Татьяна, конечно, думала об этом. Для нее было все равно, в каком отделе практиковаться, главное, чтобы удалось написать несколько значительных материалов. Поэтому ответила, помедлив:

— Я бы хотела поработать в отделе культуры. Хочется познакомиться со здешней театральной жизнью. В прошлом году на практике в Оренбурге я написала несколько рецензий. На летучках говорили, что получилось неплохо.

Сказав это, Татьяна посмотрела на редактора. Его лицо не выразило никаких эмоций, но в глазах, как ей показалось, мелькнула некоторая озабоченность.

— Рецензии — это хорошо, — он с опаской посмотрел на телефон, явно не желая, чтобы тот зазвонил снова. — Но, если сказать честно, мне не хочется, чтобы вы начинали с нашего театра. В этом году у нас новый режиссер. Первый спектакль его оказался просто провальным. Боюсь, что и второй будет таким же. Думаю, не следует разбивать кулаки о лежачего, у него ведь впереди целая жизнь. А не хотели бы вы слетать на Север? Посмотреть на геологов, на то, как живут там люди?

Татьяна, не ожидавшая такого предложения, растерялась и медленно произнесла:

— Вообще-то о производственной теме я не думала.

— А зачем вам производство? Для газетчика главное — люди. Вы о них пишите. Через них читатель увидит и производство.

Татьяна растерялась совсем. Лететь к геологам, да еще на Север, у нее не было и в мыслях. Она и не думала, что геологи живут на Севере. Там сейчас, наверное, уже морозы, а у нее даже теплых колготок нет. С другой стороны, кто из ее сокурсников может привезти с практики материал о геологах Севера? Да никто! Они же умрут