Читать книгу - "Ее город - Чи Ли"

— Ты знаешь.

— Что я знаю?

— Знаешь, что таким хорошим ботинкам нужен соответствующий уход.

Сестрица Ми выпустила в лицо Фэн Чунь струйку дыма и буркнула:

— Ничего я не знаю.

Фэн Чунь сказала:

— Поверхность кожи обожжена крепким алкоголем и действительно нуждается в уходе.

— Только потому, что ты так решила?

— Сестрица Ми!

Хозяйка лавки понизила голос и процедила:

— Послушай-ка! Последнее слово здесь за мной! Это я решаю, кому и что нужно. Ты что-то запуталась, девочка! Очнись! Ты уже потратила на пару ботинок кучу времени! Куда больше, чем я на них заработала! Хватит! Быстренько отпусти клиента!

Фэн Чунь запротестовала:

— Сестрица Ми!

Сигарета замерла между губами сестрицы Ми. Она скрестила руки на груди.

— Что ты орешь? Ты не слышала мои слова?

— Ну зачем ты так? Зачем прогонять клиента? Откуда ты знаешь, что он не заплатит дополнительно?

— Тогда пусть сначала заплатит. Если раскошелится дополнительно на двадцатку, будет ему крем.

Только она договорила, как к ним подскочил водитель Ло Лянцзи и протянул сестрице Ми купюру в сто юаней со словами:

— Шеф сказал, что сдачи не надо.

Сто юаней! Почистить кожаные туфли за сотню? Разве сестрица Ми могла отказать?! Она тут же наклеила на лицо улыбку и рассыпалась в благодарностях, но когда повернулась, чтобы выдать Фэн Чунь дефицитный крем, улыбка снова сползла с ее губ. Ничего не говоря, она холодно зыркнула на Фэн Чунь.

Фэн Чунь победила, и этого ей было достаточно. Она бросила быстрый, как молния, взгляд на Ло Лянцзи, с трудом сдерживая слезы. Взяв крем для обуви, Фэн Чунь вернулась на свое рабочее место. Присела на корточки, не произнеся ни слова. Она сосредоточенно наносила крем на ботинки, и руки ее, словно весенние ласточки, весело и ловко порхали вверх-вниз. Теперь уже в ней взыграло упрямство. Девушка была полна решимости довести начатое дело до конца и молча ткнула в перепачканные носки Ло Лянцзи. Тот спросил:

— Снять?

Когда Фэн Чунь кивнула, он позвал стоявшего у двери шофера:

— Сбегай купи мне носки. Выйдешь из лавки, свернешь, и там по обе стороны улицы торгуют носками.

Водитель остолбенел, и Ло Лянцзи принялся его распекать:

— Ты меня слышишь? Беги давай! Да побыстрее!

Водитель выскочил на улицу и вскоре вернулся с парой новых носков. Ло Лянцзи вдруг немного смутился, отвернулся, снял грязные носки, достал из кармана салфетку, завернул в нее и попросил водителя найти на улице урну и выкинуть. Затем натянул свежие носки. Фэн Чунь помогла ему надеть ботинки, завязала шнурки, поправила штанины, и теперь он выглядел красиво и опрятно.

Внезапно лавка сестрицы Ми снова оказалась где-то далеко-далеко. В целом мире остались лишь они двое. Недавно они были чужими, но вдруг одновременно почувствовали, что стали родными, как супруги. Так жена собирает на работу мужа — ничего не говоря, потому что они уже понимают друг друга без слов, — и это чувство растекается от самого сердца до кончиков пальцев, наполняя окружающее пространство теплом. Странно, они ведь не одиноки, у обоих уже есть дети школьного возраста, однако, случайно встретившись в лавке, где чистят обувь, поддались чувству, которому стоило бы пробудиться давным-давно. Но оно пробудилось только что. Все это Фэн Чунь хотела бы сказать Ло Лянцзи, а он ей. И тут лавка вернулась на место. Оба отлично понимали, что не имеют возможности пообщаться. Оба знали, что ботинки начищены до блеска, Ло Лянцзи пора уходить и сразу после встречи наступит разлука. От мимолетности этого знакомства оба испытывали горечь, не смотрели друг на друга, двигались нарочито медленно и все равно не могли нарушить простой закон: ботинки начищены — клиент уходит.

Сестрица Ми, терпеливая и зоркая, словно охотник, наблюдала за ними со стороны. Она громко произнесла на прощание:

— Спасибо за вашу щедрость, господин. Ждем вас снова!

Фэн Чунь ничего не оставалось, кроме как сказать:

— Спасибо, что пришли, ждем вас снова!

Ло Лянцзи на мгновение растерялся. Он принялся топтаться на месте, провел руками по волосам; на миг ему почудилось, что он сейчас рухнет. Однако он не желторотик какой-нибудь, и потому попытался все-таки вернуть себе устойчивость. Он достал свой бумажник, вынул купюру в сто юаней и протянул Фэн Чунь.

Фэн Чунь тихонько проговорила:

— Отдайте хозяйке.

Ло Лянцзи сказал:

— Хозяйка уже получила свое. Это тебе.

Фэн Чунь внезапно снова почувствовала, как на нее ни с того ни с сего нахлынуло раздражение. Неужели этот парень решил, будто она простая чистильщица обуви? Сунул сотню и теперь еще одну, чтобы похвастаться своим богатством! Что он вообще за человек, как его зовут, откуда он взялся и куда сейчас отправится? Почему вдруг столкнулся с ней? Вот, оказывается, к чему веко дергалось! Какого черта?! Фэн Чунь не стала брать банкноту из рук Ло Лянцзи. Она постояла ошарашенно, а потом начала снимать перчатки. После долгого ношения медицинских перчаток руки были горячие и потные, резина плотно обтягивала кожу, и снять их оказалось нелегко. Фэн Чунь с силой сдирала перчатки, выплевывая одно за другим обжигающие слова:

— Я уже поняла, что вы богаты! Поняла! Так что нечего выпендриваться! Мы тут чаевые не принимаем!

Ло Лянцзи поспешно сказал:

— Разве это чаевые! Мы же только недавно обсуждали, что начистить обувь так, чтобы цветы распустились, стоит сто юаней.

Мы? Фэн Чунь ощутила тупую боль в сердце: она с ним — «мы»? «Мы» — это она с Чжоу Юанем, но того не заботит, что жена чистит обувь! При этой мысли к глазам снова подступили слезы, однако девушка отчаянно терпела.

Сестрица Ми вовремя подоспела на помощь. Она двумя пальцами легко забрала купюру, а потом сдержанно произнесла:

— Огромное спасибо, господин! Ваши ботинки и правда непросто было привести в божеский вид, так что моя сотрудница потрудилась на славу. Разумеется, в нашем заведении принимают чаевые. Где ж это видано, чтоб в сфере обслуживания не принимали чаевые? Это же неуважение к клиенту! Вы очень щедры, а она просто молода и ничего не понимает, кроме того, искренне боится, что клиент слишком потратится, да еще и косноязыкая. Вы уж простите, господин. Деньги я возьму вместо нее…

Ло Лянцзи в смятении кивнул, но не двинулся с места. Фэн Чунь уже сорвала перчатки и выбросила в мусорку. Теперь можно было рассмотреть ее руки — бледные и влажные от долгого ношения перчаток; на тыльной стороне ладони вены казались нарисованными тушью, но и в них ему виделась какая-то жалостливая красота. Ло Лянцзи не мог отвести от них взгляд: сегодня все ему представлялось удивительно