Читать книгу - "Соперницы - Шарлотта Бронте"

лазурный небосвод сокрыт за темными тучами, и мрак озаряют лишь вспышки молний, подобные слову «месть» средь черных клубов ненависти, затмивших светлую зарю вигов! И я избран стать их мстителем! Да, эта рука (тут из листвы высунулась ручка чуть больше дюйма длиной) изольет возмездие вигов на главу сурового герцога, в чьих владениях я сейчас нахожусь. Я заставлю жестоковыйного гордеца склониться во прах! Да здравствует народовластие!

Зашуршав травой, которая была выше его макушки, злобное существо устремилось к воротам парка, однако здесь его ждала неодолимая преграда: привратником был старый солдат, прошедший с герцогом все войны и все сражения. Если бы он увидел Неда, то принял бы за крысу и поступил соответственно. Нед обернулся и, увидев нас, сказал:

– Маленькие королевы, вы откроете мне ворота?

Нам было интересно, чем закончится приключение, поэтому мы взяли Крысна и перебросили через высокую парковую стену, а затем постучали.

Маленькая королева:

– Пожалуйста, Ординарец, впусти нас.

Ординарец:

– Я должен прежде узнать, кто вы.

Маленькая королева:

– Мы маленькие королевы.

Ординарец:

– Так это вы? Тогда заходите.

С этими словами он распахнул ворота, и мы вошли. Крысн стремглав припустил в парк и едва избежал смерти под копытами гуляющего оленя. Впрочем, теперь перед ним была новая преграда: река, неспешно змеящаяся через парк. Крысн замер, вертя головой. За ним был высокий холм, покрытый густым лесом, откуда он только что вышел. Средь темно-зеленой листвы колыхались ветви пурпурных буков и покачивались кроны белого тополя. Вправо и влево тянулся великолепный парк, за которым лежали пространные угодья славного герцога, впереди высилась роскошная усадьба Стретфилдси, а прямо под ногами текла река. На противоположном берегу олень, склонив величавые рога, пил чистую воду из медленно катящегося потока. Соловей в ветвях молодого дуба у самой реки как раз обратил первые трели к молодой луне, бледным серебристым серпом встающей на востоке. Садящееся солнце заливало округу своим дивным сиянием, превращая все в расплавленное золото.

Казалось, будто Крысна тронула представшая ему восхитительная картина. Некоторое время он стоял неподвижно, затем встрепенулся и с криком: «Не робей, Крысн!» – прыгнул в реку. Переплыв ее, он выбрался на противоположный берег и с немыслимой быстротой пробежал через парк в дом, мигом одолел вестибюль, галерею, лестницу и оказался в герцогской библиотеке. Здесь никого не было, а на столе стояла чашка с водой. Крысн всыпал в нее что-то, от чего цвет воды не изменился, потом спрыгнул на пол и, подбежав к лежащей на ковре книге, спрятался за ней.

Тут в галерее послышался звук шагов. Дверь отворилась. Вошел высокий человек с видом и осанкой полководца, а следом второй – тоже высокий, но притом чрезвычайно дородный. Первый был герцог Веллингтон, второй – сэр Александр Хьюм. Герцог взял с полки книгу, сел, после чего между ним и доктором произошел следующий разговор:

Веллингтон:

– Хьюм, что вы думаете об «Истории Наполеона» Вальтера Скотта?

Хьюм:

– Желает ли ваша светлость, чтобы я принял в рассуждение, что сочинитель – штафирка?

Веллингтон:

– Да.

Хьюм:

– Что ж, я считаю, что для штафирки он пишет исключительно хорошо.

Веллингтон:

– Так вы полагаете, в этой книге есть что-то дельное?

Хьюм:

– В ней много дельного, милорд.

Веллингтон:

– Это очень высокая оценка.

Хьюм:

– Вы считаете, что я чрезмерно ее хвалю?

Веллингтон:

– О нет.

Хьюм:

– Мне бы не хотелось излишне хвалить штафирку.

Следующие полчаса прошли в молчании, однако герцог так и не притронулся к воде. Крысн начал терять терпение и уже опасался за успех своего предприятия. Наконец герцог взял чашку и выпил ее до дна. Крысн еле сдержался, чтобы не завопить от радости. В эту самую минуту Хьюм произнес:

– Я всегда придерживался убеждения, что пить холодную воду неполезно.

Несколько минут спустя он воскликнул:

– Милорд, вам дурно? Как вы побледнели! Я в жизни не видел, чтобы кто-нибудь так сильно бледнел!

Тут Крысн закричал:

– Он теперь всегда будет такой бледный!

Герцог устремил на него суровый взгляд, и Крысн, трепеща, забился обратно в угол.

– Милорд, вы умираете? Звоните в колокольчик, маленькие королевы!

Черты его светлости исказила мучительная судорога, книга выпала из рук, и он бессильно осел в кресле. В то же мгновение раздался громкий крик и шум ветра. Перед нами вырос облачный великан. Он коснулся герцога, и к тому сразу вернулась жизнь. Герцог встал и твердым голосом спросил великана, как его имя. Великан громогласно ответил: «Тайна!» – и растаял в воздухе.

После этого герцог велел всем удалиться. Через несколько дней Крысн сыскался в Лидсе. Он сидел в отцовском доме, бледный от страха и полумертвый, но как он туда попал, неизвестно. Никаких объяснений от него добиться не смогли, так что воистину сие происшествие доныне сокрыто тайной.

Принц Леопольд и сэр Джордж Хилл издавна ненавидели маркиза Доуро и лорда Чарлза Уэлсли. Принц Леопольд, как всем известно, очень гадкий человек, которого никто не любит из-за его пронырливости. Сэр Джордж Хилл отважен и прям, правда, склонен к азартным играм и чересчур презирает штатских. Позже высказывалось мнение, что он только для забавы притворяется, будто терпеть не может Артура и Чарлза Уэлсли, – скорее всего, так оно и есть.

Как-то мы с Эмили поздно вечером в непогоду шли через лес к школе. Внезапно луна выглянула из-за туч, и перед нами что-то блеснуло. В следующий миг луна спряталась, и больше мы не видели ничего, кроме очень темного облака. Тут знакомый голос проговорил:

– Зря мы сюда пошли, Артур! Что скажет отец, если узнает? А ветер и дождь такие, что я скоро совсем замерзну.

– Поплотнее закутайся в свой меховой плащ, Чарлз, и давай прислонимся вон к тому старому дереву, а то меня уже ноги не держат. Небо сплошь затянуто тучами, и как же тоскливо завывает ветер!

– Артур, что там за звук? Прислушайся.

– Это ворон, Чарлз. Я не суеверен, но помню, бабушка говорила, что ворон накаркивает беду.

– Если мы сегодня погибнем, Артур, – а вспомни, мы пришли сюда по зову двух наших злейших врагов, – то что будет с матушкой и с отцом?..

Тут они оба зарыдали, и мы тоже различили пронесшийся по лесу жуткий и непривычный звук.

– Что с нашими собаками, Артур? Они умирают?

– Нет, Чарлз, но говорят, что собаки тоже воют к чьей-нибудь смерти.

– К смерти, Артур! Но прислушайся опять к ворону. Ой, как же здесь страшно!

– Тихо, Чарлз! Они идут.

Между деревьями блеснул фонарь, и на дорогу вышли двое. Один из них был высокий и худощавый, но лицо его выражало сочувствие, когда он проговорил:

– Бедняги! Хоть я и