Читать книгу - "Каталина - Уильям Сомерсет Моэм"

За службой в соборе последовал банкет в ратуше, и радушные хозяева заметили, что, несмотря на праздник, епископ не ел мяса и не пил вина. Затем он выразил желание побыть в кругу семьи, и Мартин сходил за матерью, которая вместе с Консуэло и детьми ушла в дом пекаря. Когда они вернулись, Бласко беседовал с отцом, но едва они вошли в комнату, распахнулась дверь и появился Мануэль с почерневшим от ярости лицом.

— Брат, — обратился он к епископу, — тебе известно, что Мартин, сын дворянина, стал кондитером? Дон Хуан и донья Виоланта побледнели.

— Не кондитером, — ответил Бласко, — а пекарем.

— Ты хочешь сказать, что знал об этом?

— Да. Хотя мои священные обязанности не позволяли заботиться о родителях, как мне того хотелось, я следил за ними издалека и постоянно поминал их в молитвах. А приор нашего ордена в этом городе информировал меня о их жизни.

— Но как ты позволил ему опозорить нашу семью?

— Наш брат Мартин добропорядочен и благочестив. Его уважают в городе, и он щедр к беднякам. Он обеспечил нашим родителям спокойную старость. В создавшейся ситуации он не мог поступить иначе.

— Я — солдат, брат, и ставлю честь превыше всего. Он перечеркнул все мои планы.

— Я в этом очень сомневаюсь.

— Откуда у тебя такая уверенность? — вспыхнул Мануэль. — Ты даже не знаешь, что я хотел предпринять.

Тень улыбки на мгновение пробежала по лицу епископа.

— Тебе бы следовало знать, брат, что любые подробности наших личных дел становятся известны слугам. Мы провели вместе два дня. В общем, до меня дошли слухи, что ты приехал сюда не только из-за тоски по дому, но и для того, чтобы найти жену благородной крови. И будь уверен, несмотря на занятие нашего брата, титул, пожалованный тебе его величеством, и деньги, заработанные на королевской службе, позволят тебе без труда достичь поставленной цели.

Мартин, ничуть не смущаясь, выслушал эту перепалку и добродушно улыбнулся.

— Не забывай, Мануэль, — добавил он, — что Доминго Перес проследил наш род до короля Кастилии и короля Англии. Любая семья сочтет за честь отдать за тебя свою дочь. Доминго говорил мне, что один из английских королей любил печь торты. И нет ничего удивительного в том, что его потомок выпекает хлеб, тем более что, по общему мнению, это лучший хлеб в городе.

— Кто такой Доминго Перес? — надулся Мануэль.

На этот очень непростой вопрос Мартин нашел лучший ответ:

— Человек большой учености и поэт.

— Я его помню, — кивнул епископ. — Мы вместе учились в семинарии.

Мануэль нетерпеливо дернул головой и повернулся к отцу:

— Почему ты позволил ему обесчестить нас?

— Я сделал все, что в моих силах, чтобы отговорить его, — оправдывался дон Хуан.

Мануэль гневно взглянул на младшего брата:

— Как ты посмел ослушаться отца? Его слова должны быть для тебя законом. Назови мне хоть одну причину, только одну, почему ты, презрев приличия, унизил себя, став пекарем?

— Голод, — коротко ответил Мартин.

Мир, казалось, обрушился, словно кирпичная стена. Дон Мануэль чуть не задохнулся от ярости. На губах епископа задрожала слабая улыбка. Даже святым не чужды человеческие слабости, и за два дня, проведенные вместе, он пришел к заключению, что не любит своего брата. За это он винил только себя, но всего его христианского сострадания не хватило на то, чтобы перебороть ощущение того, что дон Мануэль высокомерный, жестокий и грубый человек.

Неловкое молчание прервал приход двух дворян, возвестивших о начале боя быков. Епископа и дона Мануэля усадили в ложе для почетных гостей. Муниципалитет не пожалел денег, чтобы купить лучших быков, и коррида удалась на славу. Потом епископ и монахи-секретари удалились в монастырь, Мануэль — во дворец герцога, а горожане еще долго не расходились по домам, и, заполнив таверны, оживленно обсуждали подробности этого волнующего дня, но в конце концов Доминго Перес добрался до дома сестры.