Читать книгу - "Мартин Заландер - Готфрид Келлер"

Новое бедствие явилось в образе ватаги ребятишек, которые с громким гомоном, размахивая сорванными ветками и прутьями, ввалились во двор и, разинув рты, обступили столик небольшой компании. Возглавляли ватагу близнецы, Исидор и Юлиан, оба стояли, заложив руки за спину и выпятив обтянутые передниками круглые животики; они очень внимательно оглядели стол и воззрились на бутерброды с ветчиной, провожая каждый исчезавший в пасти долговязого, пока тот не покончил с едой. Профессор подцепил вилкой кусочек оставшейся ветчины и поднес его к носу близнеца, Исидора, со словами:

— Открой рот, закрой глаза!

Тот, недолго думая, повиновался и проглотил ветчину вместе с кусочком хлеба, который профессор тоже сунул ему в рот. То же произошло с Юлианом, и так старый господин поочередно угощал эту пару, которая стояла впереди, пока вся ветчина не исчезла. Остальную мелюзгу пичкали барышни, совали им в рот хлеб с маслом и смеялись, потому что малыши строили при этом забавные рожицы. Вскоре все тарелки опустели, ничего съестного на столе не осталось.

Г-жа Заландер стояла у окна позади своих детей, наблюдая, как и здесь властвует обычный ход вещей и одни съедают предназначенное для других. В глазах у нее потемнело, правда еще и потому, что незаметно надвинулась дождевая туча и по стеклам уже застучали первые редкие капли. В листве платана зашумел резкий порыв ветра. Общество поспешно встало. Старый господин постучал тростью по столу и попросил подбежавшую хозяйку поскорее подать счет. Но не успела она ответить, как он воскликнул:

— Ну вот, я еще и кошелек забыл, а может, даже потерял! — Тщетно обыскивая карманы, он обратился к своему долговязому спутнику: — Господин доктор! Выручайте! Может, вы богаты презренным металлом?

Тот, однако, уже так плотно завернулся в желтоватый плед, что добраться до портмоне ему было весьма непросто. Старик ждать не пожелал.

— Проставьте! — вскричал он. — Надо бегом бежать, коли мы намерены добраться до ближайшей стоянки извозчиков! Расплачусь в следующий раз, хозяюшка, вы ведь нас знаете!

— Пожалуйста-пожалуйста, господин профессор, ничего страшного, счастливо вам добраться до дома! — сказала г-жа Мария Заландер, сохраняя самообладание, однако, когда она провожала компанию, которая более не оглядывалась, к выходу со двора, в походке ее чувствовалась легкая неуверенность.

Возвращаясь, она увидела, как близнецы, полностью опустошив сахарницу, тоже устремились прочь вместе со своею ватагой. И мед они вычерпали дочиста.

Собственных детей она перед тем заперла в доме, а ключ унесла с собой, так что теперь в одиночку составила всю посуду на большой кофейный поднос, аккуратно сложила скатерть, сунула ее под мышку и под легкое дребезжание фарфора занесла все в дом, после чего пошла к детям, которые стояли, сбившись в кучку.

Увидев, что мать горестно опустилась в кресло, они подавили свои детские притязания на ее заботу и защиту, каковые нынче впервые оказались ненадежны. Их негромкие всхлипывания утонули в шуме ливня, который как раз хлынул вовсю, вокруг потемнело, и на некоторое время в сумеречной комнате воцарилась тишина. Г-жа Мария воспользовалась мгновением, чтобы собраться с духом. Она решила держаться до последнего и на сей раз вместе с детьми лечь спать на голодный желудок, но не вредить репутации возвращающегося мужа, выдавая свои расстроенные обстоятельства.

Само небо, казалось, пришло ей на помощь, потому что кругом посветлело; закатное солнце вновь отвоевало позиции и прогнало дождевую тучу вверх по горному склону на опушку леса, где та и повисла темной серой стеною, на фоне которой ярко сияло широкое подножие радуги, опирающейся на свежеокропленную дождем искристо-зеленую лесную лужайку. Такие интенсивные переливы красок видишь в жизни считанные разы и почти всегда сохраняешь в памяти. Поскольку радуга вспыхнула довольно близко, на ее фоне слева и справа проступали очертания стройных березок или ясеней, а их листва купалась в разноцветном блеске.

Недолго думая, мать воспользовалась дивной игрою красок, чтобы отвлечь мысли детишек от огорчений и, быть может, занять их, пока не подкрадется темнота и не навеет благодатный сон. Заодно она думала повеселить детей описанием чудесной пирушки и целиком заполнить тем их воображение, поскольку слыхала, будто голодные люди, коли видят во сне лакомые яства, проводят ночь вполне недурно, и даже сама надеялась чуток попировать.

— Смотрите, какая красивая радуга! — воскликнула она, и ее возглас вывел детей из задумчивости. Они встрепенулись и, забыв о слезах, во все глаза воззрились на это чудо.

— Им сейчас куда лучше, чем нам, если сказка не лжет! — снова воскликнула мать.

— Кому? Кому? — спросили дети.

— Как кому? Человечкам из горы! Разве вы про них не слыхали? Про земляных человечков, которые живут так долго, что за плечами у них маленькое бессмертие, конечно же не в буквальном смысле; ведь ростом они не больше среднего пальца. А живут, говорят, около тысячи лет. Так вот, когда они примечают, что в некой местности племя их вымирает, последняя сотня человечков в лучших своих нарядах собирается и, по обычаю, устраивает прощальную пирушку под радугой, точнее в земле под нею, там у них настоящая волшебная зала. Взгляните, снаружи можно заметить, какое разноцветье красок сияет-переливается изнутри! Существует якобы и другая причина распрощаться с обжитыми краями: когда тамошний большой народ начинает вырождаться, глупеет и становится скверным, сметливый подземный народец, наперед зная печальный исход, решает уйти прочь, чтобы избежать погибели. Тогда они тоже собираются под многими радугами и некоторое время проводят в веселье. Как бы то ни было, я не знаю, по какому поводу они собрались сейчас. Может, из-за вымирания, а в таком случае их там самое большее сотня, маленьких мужчин и их жен. Целый день они в своих каменных хоромах, в лесной чаще и возле укромных ручьев жарили, парили, варили всевозможную снедь и загодя отсылали в пиршественную залу, а теперь вот пришли туда, неся в заплечных шелковых мешочках с кисточкой свои золотые тарелочки, маленькие, со старинную монетку величиною, но для гномиков в самый раз. Длинные столы, составленные из кровельных черепичин, покрыты изысканными скатертями. Торжественной вереницею человечки обходят их вокруг. Впереди выступают десять рыцарей в доспехах, в кирасах из красных рачьих панцирей и таких же наручах и поножах; вместо шлемов — изящно завитые ракушки. Они несут старинные серебряные и золотые сосуды и прочие сокровища племени. Обходя вокруг столов, земляные человечки достают из мешочков свои тарелочки, ставят на скатерть и садятся, причем каждый серьезно пожимает руку соседу. Правда, засим следует бодрый да веселый пир — только и слышен звон золотых тарелок, крохотных ножичков и вилок. Сперва подают вкуснейшую рисовую кашу с изюмом, обложенную махонькими жареными сосисками, приготовленными из жаворонков и нежнейшей свинины. А уж как они поджарены — во рту тают! Перед каждыми тремя-четырьмя мужчинами стоит чаша с крюшоном, то бишь роскошный спелый персик, из которого вынули косточку, а возникшее углубление наполнили мускатным вином. Можете представить себе, как человечки орудуют там своими ложечками!