Читать книгу - "Кто не боится молний - Владимир Сергеевич Беляев"

Такие занятия продолжались изо дня в день. Саша все больше входил в азарт, вскоре научился свободно сидеть в седле, пускал коня полной рысью. Махмуд уже не бегал за ним, а ездил рядом на сером в яблоках жеребце, зычным голосом подгонял Тулпара. Кони скакали по полю, красиво выгибая дугой упругие шеи и приминая траву копытами.

Подражая своему другу, степному джигиту, мальчик зычно кричал на всю степь, размахивал плетью, надетой на правую руку, рассекал воздух над головой и прислушивался к свисту ветра над ухом.

Съедят ли Сашу волки?

В то время как Махмуд обучал Сашу верховой езде, Аркадий Гурьевич и Ораз Серкебаев тщательно разыгрывали эпизод охоты на волков, терпеливо обучали овчарок. Устанавливали условные отметки, где по ходу съемок должны появиться волки и произойдет схватка, описанная в сценарии.

Нужно было научить овчарок сниматься с места по сигналу, преследовать всадника, бросаться на круп лошади, хватать ездока за ноги, пытаться стащить с седла. Всадник должен был отстреливаться, а собаки реагировать на каждый выстрел, падать, изображать раненых волков, кувыркаться по траве, с остервенением «грызть» лошадь и наскакивать на всадника, упавшего на землю.

Аркадий Гурьевич действительно оказался мастером своего дела, прямо-таки волшебным повелителем овчарок. Они делали все, что он приказывал, и с удивительной понятливостью выполняли его команды.

Роль всадника на этих учениях исполнял охотник Оркебаев. Вначале лошадь не понимала игры, по-настоящему боялась овчарок. Когда они настигали ее и бросались на круп, она в самом деле тряслась от страха и дрожала под всадником, как натянутая струна. Серкебаев снимал с плеча ружье, нацеливался на воображаемых хищников, палил холостыми патронами. Лошадь прижимала уши, храпела и летела вперед, как ветер. Самые страшные минуты наступали для лошади, когда овчарки забегали наперерез с двух сторон и одновременно набрасывались на всадника. Снова раздавались один за другим выстрелы, всадник падал на землю. Овчарки бросались к Серкебаеву, а лошадь со стоном неслась по степи, уходя от преследователей и пугливо поводя глазами.

На второй и третий день лошадь уже не так волновалась и принимала игру с большим хладнокровием, а через неделю делала все заученно, будто была довольна таким неожиданным развлечением. И люди, и лошадь, и овчарки постепенно вошли в свою роль и почти точно выполняли все, к чему их так настойчиво и терпеливо приучали.

Настал день, когда Ораз Серкебаев пришел к Саше.

— Теперь, джигит, будешь учиться стрелять, — сказал он. — Пойдем в поле, Тулпара оставь Махмуду.

Сначала Серкебаев учил Сашу, как надо носить ружье на плече, быстро снимать и брать наизготовку. На другой день мальчика посадили на коня, учили ездить с ружьем, целиться на скаку, поворачиваясь в сторону и назад. Ружье было не такое уж легкое и не сразу подчинилось Саше, пришлось изрядно помучиться, прежде чем он овладел и этой наукой. Потом мальчика учили стрелять холостыми патронами.

Самое трудное и опасное началось, когда Сашу стали вводить в эпизод погони волков, то есть в игру с овчарками. Хотя Саше подробно объяснили, что овчарки натренированные и не станут кусаться, ему все же было страшно, когда они с оскаленными мордами кидались на лошадь, пытались стащить его с седла. Сердце так и замирало в эти минуты. Зато было радостно смотреть, как эти же овчарки падали и кубарем катились по земле от Сашиных выстрелов, изображая раненых волков. Вот бы на самом деле так поохотиться на зверя и выйти победителем! Наверное, это очень приятно. В такие минуты Саша более всего чувствовал себя тем самым мальчиком-степняком Петей, сыном пастуха, жителем далеких казахских просторов. Наверное, ему все-таки удалось вжиться в образ. И Маргариту Сергеевну не подвел, и Борис Лукич доволен.

Для съемки не нужно было, чтобы Саша падал с лошади и подвергался опасности. Падение отлично выполнял охотник Серкебаев, и, если его снять на дальнем плане, а потом вмонтировать в фильм, зрители абсолютно не заметят подстановку дублера.

Но сам момент нападения раненого волка на мальчика, упавшего с лошади, нужно было снимать обязательно с Сашей. Эту сцену отрабатывали долго и тщательно. Саша несколько раз падал с седла на землю. На его крик неслась овчарка, бросалась на «раненого», пыталась вцепиться в горло. Мальчик ударом приклада сбивал с ног воображаемого волка, вскакивал на ноги и стрелял в упор в голову издыхающего зверя.

Во время репетиции этой сцены к месту занятия подкатил зеленый «козлик». В нем сидели Маргарита Сергеевна, администратор и тетя Нюра. Все дни разлуки с Сашей она не находила себе места, раскаивалась, что отпустила племянника одного. Наконец пошла к директору картины, потребовала, чтобы ее немедленно отправили к Саше. Легко представить, как измученная угрызениями совести тетя Нюра стремилась в степь, чтобы поскорее встретить племянника, успокоить свое сердце, и вдруг услышала раздирающий душу Сашин крик и увидала, как ее племянник в отчаянии упал на землю, преследуемый огромным серым волком с оскаленной пастью.

При виде такой ужасной картины тетя Нюра чуть не упала в обморок. К счастью, репетицию прекратили, Саша поднялся здоровый и невредимый, радостно побежал ей навстречу.

Наступило время обеда, все отправились к юртам животноводов. Легкий ветерок доносил едкий дым костра, у большого черного казана возились две женщины — варили баранину, пекли лепешки. Тут же стоял начищенный медный самовар, попыхивал паром.

Обедали в юрте, сидя на большом ковре, разостланном на полу. Сначала пили крепкий чай без сахара, отдыхали в прохладе, тихо разговаривали. Оживление наступило, когда Ораз Серкебаев внес в юрту бешбармак на большом эмалированном блюде, поставил на середину ковра перед уважаемыми гостями.

Запах свежего мяса был приятен, все охотно подсели поближе к блюду. Махмуд Кобжанов принес кумыс, стал разливать в пиалы и подносить каждому. Когда дошла очередь до тети Нюры, она поморщилась и отвернулась.

— Господь с вами, увольте, я не могу.

— Хлебни, тетя Нюра, — уговаривал ее Саша. — Я тоже сперва не хотел, а теперь с удовольствием пью. Вкусное, как кефир с газировкой.

— Да кто же пьет кефир с газировкой? — засмеялась тетя Нюра. — Боюсь.

Маргарита Сергеевна выпила кумыс до дна и облизала губы.

После обеда, когда чуть заметно стала спадать жара, снова отправились в поле. Маргарита Сергеевна пожелала ознакомиться со всем, что