Читать книгу - "Семьи: книга третья - Андрей Васильевич Меркулов"

— А что, эта бабка может определить приворот?

— Может. У меня все ее предсказания сбываются. В последний раз она мне сказала: «Встретишь скрытного мужчину», — и через десять минут, как я от нее вышла, мне эксгибиционист тот попался… Мне эту ясновидящую подруга посоветовала. К ней ходят только по рекомендациям. Объявлений она никаких не публикует. И денег вообще не берет. Только нужно обязательно что-нибудь купить.

— Что купить?

— Что-нибудь совсем простое, из еды. Килограмм гречки или конфет, например. Чисто символически.

— Зачем?

— Не знаю. Так повелось — нужно обязательно угостить чем-нибудь. Ну что, поедем?

— Когда?

— А когда у тебя следующий выходной?

— В пятницу.

— Отлично! Давай в пятницу я отпрошусь пораньше с работы и после обеда поедем.

— Давай, — сказала Полина уже без колебаний, ощущая теперь только все усиливающуюся надежду в душе.

Глава IV

Пятница выдалась хмурой и мрачной. С самой ночи небо было сплошь затянуто серыми беспросветными облаками, поливавшими землю редким моросящим дождем, время от времени переходившим в настоящий ливень. Июнь только начался, духота еще не установилась, и в отсутствие солнца воздух на улице был свежим, даже прохладным.

Заказав такси, девушки сразу после обеда поехали в О-ху. В машине Кристина разговорилась с водителем, а охваченная волнительными предчувствиями Полина, смотря в окно на растянувшиеся до самого горизонта облака, думала о предстоящей встрече с ясновидящей бабкой. Ей представлялась отгороженная от остальной части дома красной подвесной ширмой темная комната без окон, со стоящим прямо посреди нее громоздким квадратным столом и двумя стульями. По стенам комнаты висят массивные полки, уставленные банками, посудой, старыми книгами и самыми разными странными и непонятными предметами; в углу на табуретке, подобрав под себя длинный хвост, недвижимо сидит крупный кот с горящими зелеными глазами; на столе колышущимся огоньком мигает обгоревшая свеча, лежит чистый лист бумаги, а на стуле напротив ширмы сидит сама бабка. Она держится ровно, положив руки вниз ладонями на стол; на пальцах у нее несколько больших перстней; крепкое лицо имеет строгое выражение, а глаза смотрят цепким пронзительным взглядом. Представляя, как садится напротив предсказательницы, Полина прокручивала в голове слова, которые скажет ей, будоража сознание догадками о возможных полученных ответах.

Дорога от главной улицы О-хи до бабкиного дома оказалась размыта дождем, но, не в силах отказать в просьбе Кристине, весь путь от самого N-ска участливо беседовавшей с ним на самые разные темы, таксист на свой страх и риск поехал по слякоти, умудрившись-таки доставить пассажирок прямо к забору. У калитки подруг встретил сонный лай Трезора, а спустя минуту им открыла хозяйка; разжигаемая любопытством Полина попыталась разглядеть бабку, но та, только отворив калитку, сразу заспешила к крыльцу и скрылась в избе. Когда женщины оказались во дворе, Трезор выбрался из своей конуры и подковылял к Кристине: та, по обыкновению, приветственно потрепала его за ухом, и пес, получив свое и не обращая уже никакого внимания на вторую, вовсе незнакомую ему посетительницу, поплелся назад в будку.

Зайдя в дом, подруги попали в узкие темные и сырые сени с одной-единственной дверью в хату и, переобувшись в специально приготовленные для них тапочки, прошли внутрь. Тут же их встретила хозяйка, с ходу пригласив девушек в просторную светлую комнату с двумя большими окнами в смежных стенах, столом, диваном, несколькими шкафами и телевизором, очевидно, представлявшую собой гостиную. Несмотря на внешнюю ветхость дома, в зале, равно как и во всех остальных комнатах, был сделан хотя и очень скромный, но свежий ремонт: на стенах имелись яркие разноцветные обои, плотно, без единой щели сбитые полы были покрашены, а потолок побелен. В доме было значительно теплее, чем на улице: чувствовалось, что бабка недавно протопила печь, по-видимому, специально к приходу посетительниц.

Отдав хозяйке пакет с принесенными гостинцами, Кристина расположилась на диване и тут же принялась расспрашивать ее о погоде, здоровье, быте; Полина же ничего не говорила, а все больше поглядывала на бабку. Это была низкая, сгорбленная старушка с убранными в пучок седыми безжизненными волосами и дряблой кожей, испещренной множеством глубоких морщин, на фоне которых совсем терялись черты ее лица. На ней были вязаные шерстяные носки, теплые тапочки и плотное домашнее платье с торчащими на вороте и из-под рукавов краями надетой под ним белой ночной рубашки. В бабке не было ничего особенного или необычного: она выглядела точно так же, как и любая другая женщина ее возраста, но именно это больше всего и удивляло Полину — предсказательница разительно отличалась от того образа, который загодя был сформирован уже в ее сознании.

Не желая упускать представившегося случая, Кристина тоже собиралась задать сегодня бабке несколько вопросов, но, согласно предварительной договоренности между подругами, первой пообщаться должна была именно Полина, которая вскоре и уединилась со старушкой в отдельной примыкавшей к залу комнате. Комната эта была значительно меньше гостиной, но тоже уютная и светлая, с одним окном, зашторенным легким прозрачным тюлем; из мебели здесь находились только два кресла, бельевой шкаф и стол со стульями — всё советского производства, сделанное никак не меньше полувека назад. Пол был устлан паласом, спинки кресел украшали снежно-белые кружева, на шкафу стояла деревянная статуэтка в виде расправившего крылья орла со змеей в клюве и ваза с букетом искусственных цветов, а на накрытом клеенкой столе находилась тарелка декоративных пластмассовых фруктов. В комнате был безупречный порядок: как на паласе, так и на клеенке невозможно было найти ни единой складочки, кружева лежали на креслах идеально ровно, а тарелка с фруктами стояла точно по центру стола. Здесь не присутствовало ни одной случайно оставленной или забытой вещи, а каждый предмет занимал строго положенное ему место, так что было понятно — комната почти не используется и сама хозяйка редко заходит сюда.

Подойдя к столу, бабка отодвинула приставленные к нему с одной стороны стулья, и женщины расположились на них рядом, друг возле друга.

— Душа у тебя не на месте. Измучилась вся, — после недолгого молчания с соболезнованием заметила бабка. Для своего преклонного возраста она выглядела очень даже бодро, говорила тихо, но вместе с тем внятно, разборчиво, смотря на собеседницу ясным сочувствующим взглядом. — Что тебя тревожит, дочка?

— Муж… У него другая женщина.

— Ты ее видела?

— Нет. Ни разу.

— Муж переменился? В поведении или еще как-то?

— Очень изменился… Поначалу совсем отдалился, избегал любых разговоров. Если же общался, то нехотя, через силу…

— Будто боялся тебя?

— …Да, — призадумавшись на секунду, сказала Полина, очевидно, открыв для себя