Читать книгу - "Квадратный метр неба - Сергей Витальевич Мартинкевич"

о других сторонах их общения. Два морских течения слились в одно. Спонтанный риск превратился в оправданный, неуверенность сменилась общей целью, попытки что-то найти с обеих сторон выросли в самореализацию. Каждый из них был самодостаточной личностью, но в совокупности Питер и Ассоль представлялись единым организмом, до такой степени познавшим гармонию, что вырабатывающаяся энергия заставляла не только их, но и окружающих людей двигаться вперёд. Звучит утопично и возвышенно, но было бы глупо это отрицать только потому, что мы редко видим союз таких людей в окружающей нас действительности.

— Мне сложно представить, что это такое — четырнадцать миллиардов лет наблюдаемой Вселенной. Понимаю, конечно, что этот тот свет, который смогло запечатлеть человечество, но подумать только — четырнадцать миллиардов! — лёжа на покрывале вместе с Ассоль, удивлялся Питер. Они решили выехать загород, чтобы подышать свежим воздухом, не пропитанным суетой, выхлопными газами и бесконечной спешкой прохожих.

В последнее время Питер заметил в девушке перемены, которые казались ему не самыми лучшими: её настроение заметно ухудшилось, взгляд казался далёким и не находящим радости в буднях, а движения приобрели скованность и незавершённость.

— Миллиарды… Миллионы… Обыкновенные числа с множеством нулей, какая в них разница? Мы смотрим с тобой на светящиеся точки на ночном небе, и это прекрасно… — с небывалой силой девушка прижалась к Питеру, который не менее крепко её прижал к себе.

— Это лишь потому, что человека пугают нули, пока мы не столкнёмся с ними в жизни. Самый элементарный пример: миллион секунд — это одиннадцать дней, а миллиард — тридцать пять лет… — цепляясь взглядом за звёзды, сказал Питер. — Другое дело игры со смыслами. Иногда мы можем этот миллиард вместить в миллион, и, думаю, у меня это получилось. — Он повернулся к Ассоль, заботливо обхватил её шею и нежно поцеловал.

— Интересно, а как бы сложилась твоя жизнь, если бы я не появилась у тебя на пути? — задумавшись, озабоченно спросила Ассоль.

Питер с лёгким недоумением посмотрел на девушку, его не покидало непонятное чувство тревоги, и каждый раз, когда он пытался прояснить, в чём причина поникшего и меланхолического настроения Ассоль, то она лишь отводила голову в сторону и выдавливала из себя: «Всё нормально», «Бывает такое настроение, скоро всё устаканится» или «Скоро приду в себя».

— Зачем вообще об этом думать? Мы не можем изменить прошлое, как бы того нам не хотелось. Но даже суть не в этом… Если бы я потерял память или меня каким-то образом получилось бы вернуть назад в прошлое, то первым человеком, которого я бы захотел встретить снова, была бы ты, Ассоль… — он посмотрел девушке в глаза и увидел постепенно наворачивающиеся слёзы, в которых отражалось ночное небо, отчего они казались вместительнее любого океана. Питер прижал её к себе настолько сильно, насколько это было возможным, чтобы не причинить боль. — Ну… Ты чего? О чём ты думаешь, какие мысли сидят внутри тебя, что ты сама их боишься? Посмотри мне в глаза…

Ассоль осторожно посмотрела и уже не смогла сдержать потока слёз, вырывающегося наружу. Все те эмоции, которые она пыталась заглушить, нашли свой выход в слезах, заставивших Питера серьёзно испугаться. Ассоль уткнулась головой в грудь Питера, который пытался её успокоить, поглаживая голову, и просидела так минут десять. Когда слёз уже не осталось, она обратилась к Питеру дрожащим голосом:

— Спасибо тебе…

— За что, Ассоль?..

— За всё-всё, за то, что я повстречала тебя в своей жизни, за то, что находишься со мной рядом, за то… — она резко остановилась, приподняла свою голову и с таким выражением посмотрела Питеру в глаза, что он запомнил этот взгляд на всю жизнь, который будет являться ему во снах и в периоды самого отчаяния. Этот взгляд был наполнен искренностью, нежностью, благодарностью. Питер окончательно понял, что действительно к нему испытывает Ассоль. — Я люблю тебя… — Впервые в своей жизни прошептала девушка эти слова, вместившие в себя всю её радость, боль, свободу, скованность, теплоту и, главное, обнажённую душу.

Уже в квартире, лёжа в постели, Питер не мог уснуть и смотрел в потолок. Его посещали довольно странные и волнительные мысли, связанные с Ассоль. Ему казалась, что она, сейчас уснувшая на его руке, своими словами (самыми долгожданными и счастливыми в жизни молодых людей), сказанными пару часов назад, попыталась подвести итог их взаимоотношениям на протяжении всего времени, начиная с того момента, как они познакомились. Он не сомневался в их искренности, но что-то подсказывало ему, что есть ещё что-то, сподвигнувшее Ассоль их произнести. Это и пугало Питера, заставляло его беспрерывно думать и искать ответы на интересующие его вопросы.

— Ты спишь? — шёпотом спросил Питер у девушки.

— Не могу уснуть… — ответила Ассоль и хотела повернуться к Питеру лицом, но он остановил её поцелуем в спину.

— Ассоль, расскажи мне, что тебя волнует?

— В скором времени ты всё узнаешь, Питер, а пока что обними меня покрепче.

— Может, я завтра никуда не поеду и лучше побуду эти два дня с тобой, а вместо меня пускай съездит Марк? Тем более в скором времени управление «PionArt» полностью ляжет на его плечи, — Питеру необходимо было слетать на пару дней в другой город, он хотел заключить договор с достаточно известным звукозаписывающим лейблом.

— Ты же сам говорил, что это важная встреча, требующая твоего личного присутствия, — девушка повернулась к Питеру и прижалась к нему. — Так что поезжай ты сам, а за меня не волнуйся, хорошо?

— Звучит невозможно, но постараюсь, — ответил Питер. Он ещё долго не мог уснуть. Закрыть глаза у него получилось только после пяти утра, да и то ненадолго — в семь часов прозвенел будильник. Всё это время он лежал и смотрел в потолок, не зная, чего ожидать от будущего. Ассоль также не спала, сгорая от внутренней тревоги. Каждый из них понимал, что никто в этой спальне не спит. Перед восходом солнца они с такой силой обнялись, что отпечатались друг в друге навсегда.

Ассоль не выходила на связь почти сутки, и Питер после деловой поездки, взволнованный и напряжённый, что есть силы спешил домой. Он