Читать книгу - "Книга о Боге - Кодзиро Сэридзава"

Да, меня вынуждали усердно трудиться в течение четырех месяцев, чтобы сегодня утром я смог сдать рукопись в издательство. Но не было ли это проявлением милосердия и любви Бога-Родителя? Может, Ему важно было не столько заставить меня писать, сколько помочь мне стать великодушным и отзывчивым, избавиться от высокомерия и эгоизма?

В тот день сразу же после обеда я вышел в сад.

— Спасибо тебе за все — сказал я сливе и направился к магнолии. А она, будто только и ждала этого, оживленно заговорила со мной:

— Поздравляю вас, сэнсэй. Просто замечательно, что вы уже закончили работу и снова можете выходить в сад! Я так ждала этого часа и сурепке внизу тоже велела не спешить с цветением.

Я помолчал, глядя на дерево, потом сказал, медленно, с расстановкой произнося слова:

— Мне надо серьезно поговорить с тобой, поэтому слушай внимательно, ладно? В последние несколько лет я по малодушию своему вел себя недостойно, оказался в плену собственных эмоций и заставил вас пережить немало неприятных минут. Теперь я прошу у вас прощения и благодарю вас за все. Знаешь, когда сегодня утром я услышал от сливы стихи, которые ты сочинила, я устыдился и у меня вдруг словно открылись глаза.

— Да нет, сэнсэй, это мне должно быть стыдно. Вы так давно заботитесь о нас, вот я и решила хотя бы стихами выразить вам свою благодарность. В ту печальную ночь, когда вы одиноко стояли в саду, глядя на звезды, я, как это ни дерзко с моей стороны, позволила себе излить в стихах свою скорбь. Простите меня…

— Я не о стихах. Дело в том, что в последние годы я не только сам превратился в жалкое, почти утратившее человеческое подобие существо, но и вас едва не заставил забыть о своей истинной природе, едва не лишил возможности быть полноценными деревьями. Я только сейчас это понял. Разумеется, вы знаете, что живете милостями Великой Природы?

— Ну конечно знаем. Мы живем благодаря силе этой Великой Природы.

— Прекрасно. Раз так, то вот что я вам скажу: в последние несколько лет вы, возможно жалея меня, часто беседовали со мной, и не только беседовали — к примеру, ты попросила завирушек уронить здесь помет с семенами сурепки, чтобы я мог любоваться цветами, а слива произвольно оттягивала время цветения, столь для нее важное. Таким образом вы проявляли неблагодарность по отношению к Великой Природе, шли против ее воли. И может быть, вы сами того не замечаете, но Великая Природа разгневалась и едва не погубила вас.

— Не пугайте меня, сэнсэй.

— Я и не думаю тебя пугать. Посмотри на эти три розовых куста, которые должны цвести круглый год. Больше двадцати лет они действительно цвели круглый год, но уже прошлым летом цветов на них заметно поуменьшилось, а в этом году кусты и вовсе зачахли, сейчас весна, а на них ни одного бутона, да и вообще они того и гляди засохнут. А ты сама? Ведь за последние три-четыре года ты ни разу не порадовала нас своими изысканными белыми цветами, только все тянешься вверх, разве не так? Садовник, который ежегодно осматривает тебя, прошлой осенью был очень обеспокоен твоим состоянием, он сказал, что ты можешь упасть во время урагана или засохнуть. И все это потому, что вы навлекли на себя гнев Великой Природы.

— Не говорите так, это слишком грустно.

— Ты должна выслушать меня до конца. Силу Великой Природы люди называют Богом. Сто дней я трудился над своей книгой, и все это время Бог побуждал меня к духовному совершенствованию, желая, чтобы я прозрел. В результате я понял, что должен, очистив душу от эгоизма и высокомерия, смиренно и неукоснительно выполнять свой человеческий долг. А потому я больше не стану разговаривать с вами, и вы тоже не должны заговаривать со мной.

— Значит, сэнсэй, вы хотите нас бросить?

— Вовсе нет, я делаю это ради вашего же блага. Я хочу, чтобы и вы, точно так же как это буду делать я, следовали воле Великой Природы и выполняли свое предназначение. Понятно? Тогда передай мои слова всем в саду.

Сказав так, я тут же вернулся в свой кабинет на втором этаже и, почувствовав, что очень устал, лег, но заснуть не мог, мне невольно вспоминался тот день, когда магнолия впервые украсилась огромными белыми и такими изысканными цветами.

Когда я, много лет тому назад, сообщил художнику Коно, что посадил в саду магнолию, его жена на следующий же день пришла на нее посмотреть. Тогда магнолия была еще слишком мала, чтобы цвести, она напоминала крепкого, подающего большие надежды подростка. Жена художника долго стояла рядом с деревом, приложив ладони к стволу, и никак не могла наглядеться. «Когда магнолия зацветет, я хотела бы прийти полюбоваться цветами вместе с мужем» — сказала она, и я пообещал, что, когда это произойдет, я приглашу их к нам поужинать.

Магнолию посадили на том месте, где когда-то был кабинет, возможно, пепел от сгоревшей библиотеки стал для нее хорошей подкормкой, во всяком случае росла она очень быстро, так что даже садовник удивлялся, и скоро, распростерши свои крепкие руки-ветки над остальными деревьями, стала смотреть на них свысока, явно ощущая себя старейшиной сада. Вот только желанных цветов все не было. Между тем я бросил писать романы, для которых требовались иллюстрации, и, пересмотрев свои творческие принципы, задумал совершенно иное произведение. По этой причине мы с художником встречались крайне редко, и я успел забыть о тех белых цветах.

Но вот однажды — не помню, в каком это было году, — в конце мая я внезапно обнаружил, что над ярко-зелеными листьями горделиво белеют крупные цветы, и громко закричал, приглашая жену спуститься в сад. Жена тоже обрадовалась и сказала, что надо немедленно пригласить художника с женой, ведь жизнь цветов так коротка. Она тут же позвонила госпоже Коно, но почти сразу же передала трубку мне, сказав, что ничего не может понять. Взяв трубку, я услышал дрожащий старческий голос:

— Это вы, сэнсэй? Знаете, с меня взяли слово ни с кем об этом не говорить, но вам я все-таки скажу… Дело в том, что госпожа скончалась несколько месяцев тому назад, просто мы никому об этом не сообщали… Хозяин? Да, он сейчас дома, но отдыхает… Я, конечно, могу позвать его к телефону, но вы должны пообещать, что не скажете ни слова о госпоже, иначе я не стану передавать ему трубку. Уж простите, но я и в самом деле не могу…

После такого вступления женщина переключила телефон на комнату художника, и я сказал самым беззаботным тоном:

— Представляешь, наша магнолия наконец расцвела! Так что мы тебя ждем. Прислать за тобой кого-нибудь? Когда тебе удобнее прийти?

— Неужели расцвела? Вот здорово! С удовольствием бы на нее взглянул. Но, к сожалению, я не очень хорошо себя чувствую, может, отложим до следующего года? Уж если она цветет в этом году, то наверняка будет цвести и в следующем.

— Ладно, тогда я пришлю тебе цветы. Попрошу молодого садовника их срезать. Очень уж высоко они цветут, мне самому не справиться… Ведь я посадил эту магнолию ради тебя, хотел порадовать тебя цветами. Я пришлю цветы сегодня вечером или, самое позднее, завтра утром.

— Спасибо… Да-а, жена тоже будет рада.