Читать книгу - "Улисс - Джеймс Джойс"

В мрачном сводчатом помещении внутри башни фигура в халате бодро сновала у очага, то скрывая, то открывая желтое его пламя. Мягкий дневной свет падал двумя снопами через высокие оконца на вымощенный плитами пол, и там, где снопы встречались, плыло, медленно вращаясь, облако дыма от горящего угля и горелого жира.

– Этак мы задохнемся, – заметил Бык Маллиган. – Хейнс, вы не откроете дверь?

Стивен поставил бритвенную чашку на шкафчик. Долговязый человек, сидевший на подвесной койке, направился к порогу и отворил внутреннюю дверь.

– А у вас есть ключ? – спросил голос.

– Ключ у Дедала, – отозвался Бык Маллиган. – Черти лохматые, я уже задыхаюсь!

Не отрывая взгляда от очага, он взревел:

– Клинк!

– Ключ в скважине, – сказал Стивен, подходя ближе.

Ключ с резким скрежетом дважды повернулся в замке, и тяжелая наружная дверь впустила долгожданные свет и воздух. Хейнс остановился в дверях, глядя наружу. Стивен придвинул к столу свой чемодан, поставив его торчком, и уселся ждать. Бык Маллиган шваркнул жарево на блюдо рядом с собой. Потом отнес блюдо и большой чайник к столу, поставил и вздохнул с облегчением.

– Ах, я вся таю, – произнес он, – как сказала свечка, когда… Но – тес! Про это не будем. Клинк, проснись! Подавай хлеб, масло, мед. Присоединяйтесь, Хейнс. Кормежка готова. Благослови, Господи, нас и эти дары твои. Черт побери, молока нет!

Стивен достал из шкафчика масленку, хлеб и горшочек с медом. Бык Маллиган, усевшись, вскипел внезапным негодованием.

– Что за бардак? – возмутился он. – Я ж ей сказал – прийти в начале девятого.

– Можно и без молока обойтись, – сказал Стивен. – В шкафчике есть лимон.

– Да пошел ты со своими парижскими замашками! – отвечал Бык Маллиган. – Я хочу молочка из Сэндикоува.

Хейнс, направляясь к ним от дверей, сообщил:

– Идет ваша молочница с молоком.

– Благодать божия! – воскликнул Бык Маллиган, вскакивая со стула. – Присаживайтесь. Наливайте чай. Сахар в пакете. А с треклятой яичницей я больше не желаю возиться.

Он кое– как раскромсал жарево на блюде и раскидал его по трем тарелкам, приговаривая:

– In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti^[35].

Хейнс сел и принялся разливать чай.

– Кладу всем по два куска, – сказал он. – Слушайте, Маллиган, какой вы крепкий завариваете!

Бык Маллиган, нарезая хлеб щедрыми ломтями, замурлыкал умильным старушечьим голоском:

– Как надоть мне чай заваривать, уж я так заварю, говаривала матушка Гроган^[36]. А надоть нужду справлять, уж так справлю.

– Боже правый, вот это чай, – сказал Хейнс.

Бык Маллиган, нарезая хлеб, так же умильно продолжал:

– Уж такой мой обычай, миссис Кахилл , это она говорит. А миссис Кахилл на это: Ахти, сударыня, только упаси вас Господи делать оба дела в одну посудину .

На кончике ножа он протянул каждому из сотрапезников по толстому ломтю хлеба.

– Это же фольклор, – сказал он очень серьезно, – это для вашей книги, Хейнс. Пять строчек текста и десять страниц комментариев насчет фольклора и рыбообразных божеств Дандрама. Издано сестрами-колдуньями в год великого урагана^[37].

Он обернулся к Стивену и, подняв брови, спросил его с крайней заинтересованностью:

– Не можете ли напомнить, коллега, где говорится про посудину матушки Гроган, в «Мабиногионе»^[38] или в упанишадах?

– Отнюдь не уверен, – солидно отвечал Стивен.

– В самом деле? – продолжал Бык Маллиган прежним тоном. – А отчего же, будьте любезны?

– Мне думается, – сказал Стивен, не прерывая еды, – этого не найти ни в «Мабиногионе», ни за его пределами. Матушка Гроган, по всей вероятности, состоит в родстве с Мэри Энн.

Бык Маллиган расплылся от удовольствия.

– Прелестно! – произнес он сюсюкающим и слащавым голосом, показывая белые зубы и жмурясь довольно. – Вы так полагаете? Совершенно прелестно!

Затем, вдруг нарочито нахмурясь, он хрипло, скрипуче зарычал, рьяно нарезая новые ломти:

На старуху Мэри Энн

Ей плевать с высоких стен,

Но, задравши свой подол…

Набив рот яичницей, он жевал и мычал.

В дверях, заслоняя свет, появилась фигура женщины.

– Молоко, сэр!

– Заходите, сударыня, – сказал Маллиган. – Клинк, подай-ка кувшин.

Старушка вошла и остановилась около Стивена.

– Славное утречко, сэр, – сказала она. – Слава Богу.

– Кому-кому? – спросил Маллиган, поглядев на нее. – Ах да, конечно!

Стивен, протянув руку за спину, достал из шкафчика молочный кувшин.

– Наши островитяне, – заметил Маллиган Хейнсу как бы вскользь, – нередко поминают сборщика крайней плоти^[39].