Читать книгу - "Жизнь и ее мелочи - Светлана Васильевна Петрова"

звания получал, и в фильме «Хованщина» снялся, но имени не сделал, даже в Музыкальную энциклопедию не попал. Да. Раз уж она привезла парня в столицу, придётся о нём позаботиться, иначе станет бомжём или бандитом с большой дороги.

Обычно Кира Анатольевна не вникала в личную жизнь студентов – почти все они были бедны и неустроенны, плохо ели и отвратительно одевались. Но к этому мальчику почему-то проявила интерес.

– Ладно, – сказала она. – У меня просторный загородный дом, там есть гостевые комнаты, еда в холодильнике на первое время и даже старенький «Жигулёнок» в гараже – хотела продать, но никто не берёт, Москва, брат. Вот ключи от машины и всех замков. В понедельник явишься сюда к двенадцати – не раньше! – будем думать, что с тобой делать.

2

Когда Звягина начинала свой профессиональный путь, ей руки никто не протянул. Провалив конкурс в Большой, она уехала в Саратов, что, как ни странно, принесло пользу. Появилось время расширить репертуар, самостоятельно разучить основные меццо-сопрановые парии, чтобы иметь шанс сходу заменить заболевшую исполнительницу, предупредив отмену «чужого» спектакля, который таким образом становился «своим». В провинции на неё меньше давила ответственность, отсутствовало соперничество с именитыми певцами, туго уступавшими место молодым.

Правда, ютиться пришлось в коммуналке у валторниста, сильно помятого предыдущими сожительницами. Он уважал плотские утехи – единственное положительное качество, остальное приходилось ему прощать без права выбора. Оркестрант редко мылся, воровал из её кошелька деньги, но хуже всего, что дверь в комнату почти не закрывалась: вечно кто-то заходил, забегал, заскакивал, что-то пили, чем-то закусывали, она не участвовала, всеми фибрами души ненавидя этот проходной двор. С тех пор Кира Анатольевна полюбила одиночество и уже в собственном доме завела строгий порядок. Случайных гостей, тем более дальних родственников, которые неожиданно обнаружились в большом количестве, принимала только по приглашению и в определённые часы, а то и не пускала вовсе. У дверей насмерть стояла верная, испытанная годами домработница Архиповна. Некрасивая, бессемейная, она боготворила хозяйку и умела держать язык за зубами. Подарки с барского плеча – потёртые меховые накидки, вышедшие из моды украшения и платья складывала в старый фибровый чемодан под кроватью. Носить не носила, но грело сознание, что они есть. Певица также открыла на имя прислуги крупный банковский счёт, впрочем, ничем не рискуя: Архиповна старше, а значит, первой отправится млеть в райских кущах или веселить чертей – это уж как повезёт. Но даже её, при первой возможности, Звягина отправляла в отпуск, чтобы хоть день-два насладиться полной свободой.

Завтра двери закрыты для всех – вечером у неё сложная, хоть и короткая партия старухи в «Пиковой Даме», образ, над которым певица долго работала и сделала непривычно значимым. Перед спектаклем необходимо хорошо отдохнуть, и Звягина заснула бездумно, на широкой удобной кровати, спала спокойно и проснулась, по выработанной годами привычке, довольно поздно – рабочее время заканчивалось заполночь, поэтому день сдвигался к ночи.

Встав и хорошо, до хруста, потянувшись, пересекла по периметру большую полупустую спальню – в свободных пространствах даже крупная фигура кажется меньше. Посредине комнаты – низкое широкое ложе, одна из стен служит раздвижной дверцей платяного шкафа, в углу ютится крохотный туалетный столик, разумеется антикварный. Певица приблизила к зеркалу лицо и стала внимательно рассматривать, поворачивая голову с боку на бок. После полноценного сна кожа выглядела сносно. Ей вообще своих лет никто не давал, разве что соперницы. Энергия, хотя и обузданная, рвалась наружу, заглушая признаки увядающего тела. Не последнюю роль играла регулярная половая жизнь. По молодости Звягина успехом у мужчин не пользовалась – наружность посредственная, а рацио чувственность не возбуждает. Зато теперь она брала полной мерой и меняла мужчин по мере надобности.

Что редко случается с женщинами, знаменитость трезво относилась к собственной внешности. Театральные гримёры наклеивали длинные ресницы, рисовали высокие брови, одевальщики утягивали в корсет обширные телеса, делая из неё красавицу. Но жизнь – не сцена. Попытки исправить природные недостатки с помощью пластической хирургии или щедрой косметики она оставила: растянутые до ушей рты не годятся для пения, а избыток макияжа с возрастом производит жутковатое впечатление. Всё, что можно себе позволить: тональная пудра, лёгкая подводка век и неяркая губная помада.

От зеркала певица перешла к высокой балконной двери, отогнула штору и посмотрела вниз, на алебастровых львов у подъезда, на скромный, ничем не примечательный городской водоём. Казалось бы! Картинка эта – награда за усилия всей её трудовой жизни, в которой жильё выступало мерилом общественной значимости. Она долго и упорно меняла квартиры, поднимаясь в собственных глазах всё выше и выше, пока не обосновалась на Патриарших прудах. Когда-то, ещё студенткой, приходила сюда специально и подолгу сидела на увековеченной Булгаковым скамейке, мечтая обосноваться в одном из этих красивых уютных домов, где за окнами текло чужое счастливое время. Мечты сбылись, но жизнь продолжала требовать повседневных подвигов.

Каждое утро, после комплекса дыхательных упражнений, Звягина распевалась, настраивая связки, эти струны живого инструмента, на котором вечером предстоит «играть». Вначале мычала с закрытым ртом, затем исполняла короткие вокализы, сочинённые разными авторами, в том числе собственные. В день спектакля повторялась партия целиком. Так делали все певцы и ученики, желающие певцами стать. Развитие и совершенствование данных, ненароком оброненных Богом, работа постоянная, терпеливая, необходимая, как для солдата содержание в порядке боевого оружия. В халате, непричёсанная, певица спустилась в музыкальную комнату, где стоял рояль, белый Стейнвей. По одну сторону – стеллажи с клавирами и нотами, папки театральных афишек спетых опер, рулоны гастрольных объявлений. Годами копились журналы, центральные и зарубежные газеты с премьерными рецензиями, еженедельные выпуски внутреннего листка «Советский артист» с материалами репетиций и отзывами, сообщениями о премиях, званиях, панегириками к юбилеям.

На другой стороне комнаты – полки с книгами. Читала Кира Анатольевна много, но как-то очень бегло и никогда – для удовольствия. Казалось, то, что написано, она давно знает по опыту. Однако цепко помнила имена авторов и названия произведений, отдельные строчки, особенно из стихов, проявивших родство с музыкой, и потом, когда надо, вставляла в разговор, неизменно производя впечатление.

Оставшееся пространство стен занимали фотографии: в ролях одна и вместе с прославленными партнёрами, групповые на гастролях и премьерных спектаклях, когда все солисты во главе с дирижёром и режиссёром выстраиваются вдоль сцены на поклон. Венчал домашнюю галерею живописный портрет Звягиной в костюме роковой Кармен. К двухсотлетнему юбилею главных подмостков страны министерство культуры заказало известному художнику с десяток изображений ведущих исполнителей. Впрочем, тут красовалась копия, за которую певица