Читать книгу - "Вся правда о Муллинерах - Пэлем Грэнвил Вудхауз"

— Ну а теннисную туфлю и тряпичную тапочку вы сейчас возьмете или подождете, пока мы не приедем?

— Мне не нужна теннисная туфля. Я не нуждаюсь в тряпичной тапочке. Я не собираюсь их покупать.

— Я бы уступил их вам по полкроны за каждую.

— Благодарю вас, нет.

— Так за пару шиллингов.

— Нет-нет-нет. Мне не нужна теннисная туфля. Тряпичная тапочка меня не прельщает.

— Туфлю вы не хотите?

— Нет.

— И тапочку вы не хотите?

— Нет.

— Но вы определенно желаете, — сказал водитель, освежая в памяти факты и располагая их в нужном порядке, — ехать к номеру семь, вилле «Настурция», что в проезде Золотые Шары в Луговой Долине, так?

— Именно.

— А! — сказал шофер, с легким упреком отпуская сцепление. — Теперь мы во всем разобрались. Скажи вы мне сразу, так теперь мы бы уже полдороги проехали.

Охватившее Седрика Муллинера настойчивое желание посетить номер семь — виллу «Настурция» по проезду Золотые Шары в Луговой Долине, этом живописном пригороде на северо-востоке Лондона, — отнюдь не было минутной прихотью. Не было оно и следствием любви к путешествиям и знакомству с различными достопримечательностями. По этому адресу проживала его секретарша, мисс Мэртл Уотлинг, а план, который к этому времени разработал Седрик, был, по его мнению, превосходнейшим. Он намеревался найти мисс Мэртл, вручить ей свой ключ и отправить ее в Олбени на такси привезти ему одну из тридцати семи пар его черных ботинок. Когда она вернется, он сможет надеть их и вновь смело посмотреть в лицо миру.

Седрик не находил в этой схеме ни единой заусеницы, и ни единой заусеницы не возникло на протяжении долгой поездки до Луговой Долины. И только когда такси остановилось перед палисадником аккуратного кирпичного домика и он вышел из автомобиля, велев шоферу подождать («Подождать? — сказал шофер. — То есть как так — подождать? А, так вы сказали подождать!»), его начали одолевать сомнения. Когда же он поднял палец, чтобы нажать на кнопку звонка, им овладела леденящая неуверенность, и Седрик отдернул палец, словно бы успел вовремя заметить, что нацелен этот палец под ребро вдовствующей герцогини.

Может ли он предстать перед мисс Уотлинг в утреннем костюме и желтых ботинках? С величайшей неохотой он сказал себе, что нет, не может. Он вспомнил, как часто писала она под его диктовку письма в «Таймс», порицающие современное пренебрежение к искусству одеваться, и одна половинка его мозга зашла за другую при мысли о выражении, которое появится на ее лице, если она увидит его сейчас. Эти поднятые брови… эти презрительно изогнутые губы… эти ясные невозмутимые глаза, излучающие брезгливость сквозь ветровые стекла в черепаховой оправе.

Нет, он не в силах предстать перед мисс Уотлинг.

Что-то вроде тупой покорности судьбе овладело Седриком Муллинером. Он увидел, что продолжать борьбу бесполезно. И уже собрался возвратиться в такси и начать трудоемкое объяснение с шофером на тему своего желания вернуться в Олбени («Но я же возил вас туда, а вам там не понравилось», — словно услышал он шоферский голос), как вдруг его слух поразило раздавшееся совсем рядом внезапное громкое бульканье, которое могла бы испустить свинья, захлебываясь в чане со столярным клеем. Это был чей-то храп. Он обернулся и увидел возле своего локтя окно с рамой, поднятой до самого верха.

День этот, следовало мне упомянуть, был удушливо жарким. Это был один из тех дней, когда владельцы пригородных домиков, удержав душу в теле при помощи ростбифа, йоркширского пудинга, вареного картофеля, яблочного пирога, сыра чэддер и бутылочного пива, удаляются в гостиные, чтобы соснуть часок-другой для восстановления сил. Именно подобный владелец, и к тому же за подобным занятием, являл собой главную достопримечательность комнаты, в которую заглядывал мой кузен Седрик. Это был крупный, дородный экземпляр, который возлежал в кресле, прикрыв лицо носовым платком и разместив ноги на другом кресле. Ноги эти, увидел Седрик, были облачены лишь в лиловые носки. Принадлежавшие домовладельцу ботинки стояли рядом с ним на ковре.

Седрика бросило в жар, будто он в ванной нечаянно уперся спиной в горячий радиатор: он обнаружил, что ботинки эти — черные.

В следующий момент, словно увлекаемый необоримой силой, Седрик Муллинер бесшумно проскочил под поднятой рамой в окно и пополз на четвереньках по полу. Его зубы были стиснуты, глаза горели странным огнем. Если бы не цилиндр у него на голове, он был бы почти точным подобием охотничьего гепарда, выслеживающего добычу в индийских джунглях.

Седрик продолжал красться вперед. Для человека, который никогда ничем подобным не занимался, он демонстрировал поразительную сноровку и находчивость. Более того, окажись здесь случайно гепард, на которого он так походил, животное, без сомнения, позаимствовало бы у него на будущее пару-другую полезных приемов. Дюйм за дюймом он беззвучно продвигался вперед, и вот его зудящие пальцы почти сомкнулись на ближнем ботинке. Однако в этот миг сонное безмолвие летнего дня нарушил звук, который ударил по напряженным нервам Седрика так, будто Г. К. Честертон[11]упал на лист жести. На самом деле на пол упал всего лишь его собственный цилиндр. Однако этот стук чуть не оглушил Седрика — в такое нервическое состояние ввергли его недавние события. Одним беззвучным пружинистым прыжком — поразительным для человека с его объемом в талии — он укрылся за спинкой кресла.

Прошла бесконечная минута, и Седрик уже думал, что все обошлось. Спящий, казалось, не проснулся. Затем раздалось кряхтение, тяжелое тело приподнялось и приняло вертикальное положение, огромная рука протянулась в дюйме от головы Седрика и нажала на кнопку звонка в стене. Вскоре дверь отворилась, и вошла горничная.

— Джейн, — сказал обитатель кресла.

— Сэр?

— Меня что-то разбудило.

— Да, сэр?

— Мне показалось… Джейн!

— Сэр?

— Что делает на полу этот цилиндр?

— Цилиндр, сэр?

— Да, цилиндр. Очень мило! — ворчливо сказал владелец дома. — Я приготовился освежиться, вздремнув часок, и не успел даже глаз сомкнуть, как комнату завалили цилиндрами. Я уединился тут, дабы отдохнуть в тишине, и без малейшего предупреждения оказываюсь по колено в цилиндрах. С какой стати здесь взялся цилиндр, Джейн? Я требую исчерпывающего ответа.

— Может быть, его положила тут мисс Мэртл?

— С какой стати мисс Мэртл стала бы заваливать дом цилиндрами?

— Да, сэр.

— То есть как — «да, сэр»?

— Нет, сэр.

— Отлично! В следующий раз думайте, прежде чем говорить. Уберите этот головной убор, Джейн, и позаботьтесь, чтобы меня больше не беспокоили. Дневной отдых мне абсолютно необходим.