Читать книгу - "Время красивых людей - Елизавета Мусатова"

Алиса держалась за крик, как за ниточку, которая еще связывала ее с реальностью и не давала провалиться в огонь и дым, – тише. Он опять выстрелит. Он попадет. В тебя. В Мику. В кого-нибудь. Пожалуйста.

– Попаду, – подтвердил Драган. – Сидите спокойно, ребятушки. Мне вас очень жаль. Но с женой я прожил шестьдесят лет. А вас впервые вижу.

– Она все равно сдохнет, слышишь, ты? Сдохнет! Скоро! Никакие ампулы не спасут! А нам еще жить, слышишь, ты? Нам еще жить! Нам еще жи-ить…

Крик перешел во всхлип. Алиса прижала Ивану за трясущиеся плечи и гладила по голове, пока Драган взмахом пистолета отгонял Мику поближе к ним и заставил пересесть госпожу Марию. Драгана достала из другого пластмассового контейнера строительный скотч. Когда первая широкая полоска с противным звуком оторвалась, Ивана вздрогнула. Но когда липкая лента коснулась ее лодыжек, она только тряслась и подвывала.

Глава 24

Последнее, что Алиса видела перед смертью, было глубокое бархатное балканское небо.

Господи, подумала она, до чего ж пошло.

До пристани неспешным ходом лодки было минут пятнадцать. Алиса сидела, запрокинув голову, и пыталась глубоко дышать через нос. Ибупрофен подействовал, но остаточную боль в колене нужно было продышать, а рот был заклеен тем же скотчем, которым Драган связал всем руки и ноги. Алиса гнала от себя невеселую шутку про «перед смертью не надышишься» и вместо этого возвращалась к привычке мыслить исписанными страницами журналистского блокнота. Получался некролог. Хуже всего было то, что он выходил каким-то сиропным и выбивающим слезу. Прессовать аудиторию на эмоции – первое правило плохого журналиста. Алиса не хотела умирать плохим журналистом.

В том, что перед смертью вспоминаешь всю свою жизнь, есть одна проблема: трудно выбрать, чему щедро отдать последние минуты этой самой жизни.

Алиса повернулась к Мике. Он сидел рядом, отвернувшись. Наверное, смотрел на темную воду и город, который проплывал мимо: парк на одном берегу и элитные высотки на другом. На горизонте мигала одиноким огоньком башня Београджанка. От нее до школы танго пешком три минуты. Думает ли он сейчас об этом?

О чем вообще думают хорошие чистенькие улыбчивые мальчики перед смертью? О потерянном раю с плюшевым диваном и балетными станками вдоль зеркальных стен? Об отце, которого так и не нашел?

«Ави думал про щенков».

В гостиницу для журналистов посторонним вход был воспрещен. Ави и Сендер забирались к Алисе через окно третьего этажа. Она шутила: «Вот что значит военная подготовка!». Откупоривала бутылку вина и разливала по кружкам. Салютовала за самую подготовленную в мире израильскую армию. Пили, сидя на полу по-турецки. Курили до последней сигареты, которую пускали по кругу, как подростки на тайной домашней вечеринке, когда родители, наконец-то, уехали за город. Ави с Сендером и были вчерашними подростками. А Алиса так, заодно. С ними было легко чувствовать себя на пять лет младше. Они слишком задорно блистали белозубыми улыбками. Слишком неуклюже шутили шуточки, такие же нескладные, как угловатые мальчишеские фигуры, так и не отполированные до полной мужественности военной подготовкой. Вместе с ними она сама вспоминала байки студенческих времен, хотя казалось, что с брошенного на четвертом курсе института прошло лет восемь: как в горячей точке, год за два – впрочем, Алиса и провела эти годы в горячих точках.

А с мальчишками она как будто возвращалась в то, еще мирное, время. Под конец второй бутылки, распитой на троих, она начинала разбрасываться громкими фразами и радикальными мнениями, как в начале учебы. С мальчишками было можно.

Им тоже было можно. Можно было касаться друг друга, трогать за плечи и колени, ерошить волосы, сталкиваться пальцами, когда передавали друг другу бутылку или пачку сигарет. Можно было всякое, что напоминало о том, что когда-нибудь небо снова станет мирным. Вряд ли надолго: когда оно бывало мирным надолго в этой стране за последние сто лет? Но когда станет хоть на коротко, у них будет море, будет пятничный рынок, на котором можно купить цветы к Шаббату, будут бейглы с кофе в закусочной с видом на Старый город Иерусалима. А еще у Ави будут щенки. Он с детства хотел собаку, но родители отвечали непоколебимым: «Когда сможешь сам о ней заботиться, тогда заведешь».

В ту ночь они засиделись до утра, смотрели с телефона фотографии маленьких мопсов и корги, спорили о преимуществах беспородных лохматышей и породистых щенков. Крутили забавные видео на ютюбе: вот очень радующийся жизни ретривер провалил конкурс на аджилити, а вот очень виноватая собака делает вид, что не съела кошачий корм. Смеялись. Сендер трепал Ави по затылку и говорил: «Тебе понравится. Посмотри на меня. Всему, что я знаю о любви, меня научили собаки». Ави хмельно тыкался носом ему в плечо. Алиса завидовала бы тому, что у них есть, но разве можно по-настоящему завидовать, когда кого-то очень сильно любишь?

Может, если бы они не засиделись, тогда ничего бы не случилось. Может, если бы не распили вторую бутылку, а разошлись спать – она в постель, а они в казарму, – все было бы по-другому.

– Просыпайся, куколка. Приехали.

Алиса помотала головой, стряхивая воспоминания. Приехали, значит. Во всех смыслах. Посмотрела на Мику, но тот так и сидел, отвернувшись.

– Что-то тихо, – сказал Драган, не обращаясь ни к кому конкретно, и повел носом в воздухе. – Посидите, ребятушки. Я проверю.

Как будто они могли куда-то уйти со связанными руками и ногами.

Лодку качнуло, когда Драган спрыгнул на берег. Послышались удаляющиеся шаги, сначала по твердой плитке, потом по мягкой земле. Потом не было ничего, кроме плеска воды. А потом раздался глухой удар.

Драгана вскинулась. Неуклюже вскочила на ноги. Плед упал на дно лодки. А потом упал автомат, а Драгана скривилась и тоненько взвизгнула. Острый высокий каблук, облупившийся и перепачканный землей, попал прямо по подъему ступни. Потом по лодыжке. Потом под коленом. Ивана извивалась, пытаясь лягнуть побольнее, и глухо хэкала из-под скотча. Алиса попробовала соскользнуть с сиденья и дотянуться ногой до оружия. Хоть как-нибудь поддеть за ремень, хоть за борт его выкинуть, лишь бы оставить противника безоружным. Мика тоже рванул вперед с ней. Они столкнулись ногами, когда одновременно потянулись к автомату. Пересеклись взглядом. Мика дернул головой в сторону борта. Алиса кивнула. Пинком удалось загнать автомат под лавку.

Драгана осела на дно лодки и выла. Ей явно было не до оружия. Она согнулась пополам и одной рукой закрывала ноги, а другой отбивалась от яростных пинков. Алиса толкнула Ивану ступней в лодыжку.