Читать книгу - "Жди меня, когда небо окрасится в розовый - Марат Маратович Мусабиров"

полу минуту спустя появляется уведомление. От меня. Я согласен. Немного погодя Гарри встает с пола и начинает собираться. Вскоре пишет мне: «Тогда встречу тебя на мосту» – и выходит из квартиры.* * *

– Как это «он умер»?..

Крист встречает телефонную весть от меня с испугом и недоверием, сидя за столом в ресторане с юной особой.

– Провалился под лед, я же сказал. Мне очень жаль, я… пытался помочь, да ничего не вышло, прости!

– Где он провалился под лед? Скажи!

– На безымянном озере за городом. Ты знаешь, где это.

Руки Криста, дрожа, опускаются вместе с телефоном, а глаза расширяются, и этот взгляд пугает девушку напротив.

– Алло, Крист! Приезжай сюда. Я уже вызвал наряд скорой помощи, позвонил Адаму, он тоже скоро приедет!

– Уже еду… Скоро буду… – едва слышно бормочет старший Фоксуэлл, через силу подняв телефон к уху. Затем выходит из-за стола и, ни словом не обмолвившись с подругой, убегает к выходу.

На озере он подходит к месту, где провалился Гарри. И поверить не может, что это действительно случилось. Сразу понеслись мысли: «Неужели он и вправду умер? Не может быть. Нет! Почему?!» И стоило ему немного напрячь мозги, как всё встало на свои места. «Я отказал ему. Он пошел с Рэем. Провалился под лед, и Рэй не смог его вытащить. Ясно… Всё понятно».

Кристофер падает на колени, его глаза наливаются слезами. Он что-то бормочет себе под нос. И в один момент услышал голос Гарри, еще такой молодой, мальчишеский: «Какой-то плохой брат». Кристофер срывается на вопль. Он кричит что есть мочи на всю округу[38].

Я подбегаю к нему и начинаю успокаивать. Тот лишь отмахивается и причитает: «Я виноват, я виноват, это я виноват!» Его истерика прекращается только по прошествии нескольких минут.

– Так обидно, господи, так обидно!.. – всхлипывает он, вставая на ноги и вытирая щеки.

Было ясно как день: он еще очень долго не сможет смириться с произошедшим.

Идет мелкий снег. Солнце только на рассвете, но его не видно за кучевыми облаками, так что на кладбище сумрачно. Крист стоит возле могилы своего брата с какой-то черной коробкой.

– На первый год я подарил тебе кимоно, которое ты хотел незадолго до своей смерти. На второй – фотографии семейного отдыха в Японии. Ты ведь постоянно уговаривал родителей съездить туда всем вместе, а у нас всё времени не было… И вот сегодня принес набор настоящих сюрикенов, я заказал их специально для тебя. – Он нагибается и ставит коробку рядом с надгробием. – Знаешь, братец… Я сгорел после твоей смерти. Горел еще до. Однако спустя время обрел смирение и покой души через муки совести и взросление. Не знаю, кого мне благодарить за это: себя ли, тебя ли, – но всё же скажу то, что должен говорить тебе всегда, как только речь заходит о том мне, которым я являюсь сейчас. Спасибо тебе за всё. Я горжусь тобой. Знаю, что извиняться в который раз бессмысленно и я извиняюсь каждый год, но… прости. Хоть у тебя и нет причин прощать меня, ведь убийство не простить. Я накричал на тебя в тот день, отказался идти с тобой, потому что устал быть посредственностью на твоем фоне. Девушка была всего лишь оправданием моего уродского поведения. Я хотел показать, что хоть в чем-то я тебя обошел, не отнимай у меня это. Да вот стоило ли гордиться отношениями в тридцать-то лет?.. Господи, мне всё еще очень обидно! Но сейчас, ради тебя, я улыбнусь. И положу эти цветы, чтобы ты знал, что я тебя не забуду.

Кристофер аккуратно кладет букет итальянских белых подсолнухов рядом с черной коробкой. Выпрямляется и тут же низко склоняется.

* * *

Я проснулся, как после кошмара, – с отдышкой и весь в поту. Сердце стучало так, точно я закончил долгий изнурительный марафон. Надо мной – незнакомый потолок. Или знакомый? Ну конечно. Там гирлянды. Это дом пожилых Прайсов.

Я приподнялся в постели, и голова моя заболела, как во время похмелья. Вновь я узнал что-то новое об этом мире. И ощущение – словно сходил в кинотеатр. И весь этот длительный сеанс меня не покидало некое чувство напряжения, будто в кинозале сознания где-то среди бесчисленных темных рядов кресел сидел кто-то еще и наблюдал за историей вместе со мной.

– Проснулся? – Из-за проема двери выглянуло милое личико моей возлюбленной. – Доброе утро, Рэй. Тебе кошмар приснился? Выглядишь не очень.

– Мирай… – Увидеть ее после такого было настоящей отрадой. – Я что, проспал всю ночь?

– Ага. Видимо, уснул в то же время, что и я вчера.

– А который час?

– Десять утра. В общем, ты позавтракаешь сейчас, и мы поедем обратно.

– Хорошо. Мне приснилось что-то невероятное.

– Что же?

– Сам еще не до конца понял. Прости, не могу сказать.

– Ладно. Я пока начну собираться, а ты иди ешь. Бабушка уже приготовила тебе.

– Спасибо. Уже иду.

Завтрак занял немного времени. На всё про всё ушло где-то минут пятнадцать. Домой мы поехали на такси.

Мне очень было интересно нынешнее состояние Мирай, и на мой вопрос: «Ты что, правда вернешься туда?» она ответила: «А куда я денусь?»

– А остаться у бабушки с дедушкой нельзя? – спросил я следом.

– Нет. Мне нужно ходить в школу и быть рядом с мамой.

– Расскажи им о Роберте, может, они смогут как-то помочь от него избавиться или хотя бы усмирить.

– Я не хочу тревожить бабушку с дедушкой. Они уже пережили свои тревоги в жизни. Мои проблемы – это мои проблемы. И как-нибудь я их решу.

– «Как-нибудь» – это как? Опять будешь просто терпеть, пока всё само не уладится? Это не дело.

– Я не терплю, – не слишком вежливо буркнула Мирай. – Поднакоплю сил, придумаю что-нибудь.

– Как скажешь. Я просто волнуюсь за тебя немного.

– Немного?.. Рэй, я ценю твою заботу, конечно, но сейчас мне она не нужна. Прошу меня понять. Мне нужно просто собраться с мыслями.

– Хорошо. Но если что, я всегда буду рядом и помогу тебе.

Мирай на мои слова улыбнулась и больше не сказала ничего. Так мы и доехали до дома, распрощались у двери ее квартиры, и я вернулся к себе.

Никого нигде не было. Судя по всему, подумал я, родители уехали. На кухонном столе обнаружил записку, оставленную матерью:

«Дорогой, мы уехали по срочным делам. Пожалуйста, найди работу, это очень важно. Нам с папой не всё равно на твою жизнь, поэтому просим хотя бы попытаться. Прилагаем подарочек как мотиватор к поискам. Мы тебя любим. Твои мама и папа».

Под листком лежали десять стодолларовых купюр. Почему-то эти деньги не вызвали у меня ничего, кроме чувства какой-то пустоты внутри. Сразу захотелось выполнить просьбу родителей. Так и решил: сегодня же поищу вакансии. В голове еще был вариант посоветоваться с Маргарет Прайс, однако к ней я не торопился. Сперва заглянул в компьютер –