Читать книгу - "Кинокефал - Ольга Сураоса"

устройство столпов, о котором совсем недавно интересовался у него. Однако сейчас меня это интересовало меньше всего. Заговаривать или даже смотреть на Эмму Ван мне показалось чревато. Больно уж дурманящей являлась для меня её красота.

– Фрау Ван, можете рассказать о строении столпов? – герр Тот задал вопрос за меня.

– Непременно, – жгучий янтарный взгляд пронзил мне висок. – Однако основательный экскурс будет лучше провести на самом столпе.

– Что?! Мы заберёмся на столп? – восклицание Мико неподдельным изумлением повисло в морском воздухе.

– Раньше такой услуги не было, – удивлённо подтвердил Абель Тот.

– Теперь появилась.

Она упорно не отводила взгляда, продолжая прожигать мой висок.

– А это не опасно? – уточнил из противоположной стороны палубы кинокефал-семьянин. – У моей жены неподходящая обувь для разного рода прогулок.

– Безусловно, безопасная. Мы постоим на платформе столпа – редкая возможность для любого нус.

– Прошу простить, – Абель Тот подозвал к себе одного из служителей консервиса, – будьте добры бокальчик виски.

– И мне также, будьте любезны, – попросил Коди, растирая никак не приглаживающуюся шерсть, – двойной.

Нервно усмехнувшись, я тоже разгладил вставшую дыбом шерсть на висках. Поняв, что я на взгляд её не отвечу, Эмма Ван отошла, переместившись к носу теплохода.

Калейдоскоп закрутился быстрее. Высадки на столп раньше не было. Не было этой проводницы. Запись на столп осуществилась заблаговременно и ждала набора группы, а не как все остальные экскурсии. Неужели это…

– Мико, когда вы раньше записывались к столпу, то тоже ждали несколько дней, пока наберётся группа?

– Что? Конечно нет! Все экскурсии осуществляются без набора нус. Это разве не вы с Коди решили поехать именно сегодня?

– Вот же…

Ругательство застыло на губах. Одновременно с учащением сердца пришло ледяное спокойствие. Сейчас как никогда требовалось мыслить здраво.

– Нам ни в коем случае нельзя ступать на площадку столпа.

– Почему?

Абель Тот непонимающе наморщил нос.

– Потому, что мы находимся на той самой экскурсии, с которой не вернулись родители Мико.

Всплеск прорезанных волн, ветер и гробовое молчание. В глазах Абеля, Коди и Мико единодушно застыл ужас прозрения: «Как мы не поняли это раньше?» Раздался тяжёлый стук – это бокал герр Тота выпал из рук, покатившись по палубе.

– Господа, что-то случилось?

Взволнованный кинокефал-семьянин поднялся с кресла и направился к нам. Единым порывом подскочили и мы все втроём. Гигантская тень загородила небо, скрыв свет Ихтиса.

– Дамы и господа, мы прибыли к столпу.

Эмма Ван обвела рукой величественное сооружение – гигантский цилиндр, диаметр которого позволил бы вместить в себя порядка двух Штрумфов, если не больше.

Служители консервиса, пришвартовав судно, с помощью кнопки вызова установили трап между небольшой платформой и теплоходом. Все эти действия они проделали буквально за считанные секунды. Оперативно, даже чересчур.

– Прошу пройти на столп.

– Нет, – я вышел вперёд, встав напротив женщины. – Мы хотим остаться.

Снова тишина. Короткий вздох.

– Хорошо.

В её голосе не чувствовалось угрозы, несмотря на то, что чутьё пронзало тонкими иголочками. Эфир предупреждал.

– Вы можете остаться, если пожелаете, но разве вы действительно этого хотите?

– Да. Действительно хотим.

Моё чутьё подсказывало, умаляло, вопило не смотреть на неё, но сил не было больше отводить взгляд, словно я был в чём-то повинен. Золотая радужка глаз Эммы Ван будто светило само излучало свет. В чёрном зрачке отсутствовало отражение, это было не зеркало – пропасть. Тело слушалось плохо, лишь еле ворочая языком, смог задать вопрос:

– Кто ты?

Снежно-белое лицо озарила усмешка или мне показалось? Я не мог оторваться от ее глаз.

– Поразительно, с какой настойчивостью ты попадаешь в мои ловушки. Хочешь помимо памяти потерять ещё и свой облик?

Усмешка стала очевидной. Она играла со мной, словно с маленьким сином! Что за вид гипноза она использует? Почему тело не слушается, в отличие от бешено проносящихся мыслей?!

– Тебя здесь тоже зовут Хэймо?

Её лицо приблизилось почти вплотную. Запах фиалок стал невыносим, превратившись в вонь.

– Забавно, как судьбы переплетаются друг с другом, стараясь соединиться в единую картину. Вот и вы все снова встретились, правда, совсем ненадолго.

Пропасть с золотым ореолом стала удаляться.

– Что ж, до новых встреч, Хэймо.

В один миг и пропасть превратилась в темноту! Я оказался в каменном мешке, стремительно мчащимся куда-то вниз, наподобие лифта. В висках саднило, к горлу подкатывал ком. Я знал, откуда-то знал эти глаза!

Обрывок воспоминания лучом прорезал память, как только я прислонился затылком к холодной стене. Эта женщина была архитектором.

Глава 7

На берегу реки стояла просторная беседка, чей куполообразный свод подпирали семь внушительных белокаменных колонн. Беседка представляла собой классическую ротонду. В центре ротонды стоял круглый стол, за которым сидел человек. Облокотившись на стол, он положил на сцепленные руки свою кинокефалью голову, явно кого-то дожидаясь. Наконец ступеньки беседки заскрипели, выведя человека из задумчивого ожидания.

– Я уже начал думать, что ты сегодня не придёшь.

– Время здесь не имеет столь непреложного значения.

– Это единственное, что никак не укладывается в голове.

– Кронос постарался, – развёл руками вошедший, усаживаясь напротив собеседника. – Неужели чувство времени и вправду твой единственный осадок, оставшийся от прожитых жизней?

– Да. Пережитое меня не гнетёт.

– Признаться, для первого раза это похвально.

– А ты? Сколько раз ты спускался в нижний слой?

– Два раза.

– Но зачем?

– Я спускался за тобой.

– Как?!

– Позволь объяснить. У нас у всех в верхнем слое есть частица первородного света. Она действует, как компас, как проводник, позволяющий увидеть путь из нижних слоёв. Чтобы поделиться светом, мы разрываем свою душу на четыре элемента, а вместе с ними раскалывается и сам свет – дух. Часть осколка достаётся тому из нижних слоёв, кто дорос и способен принять его.

– Значит во мне часть твоего света? – встрепенулся кинокефал. – Значит ты – мой создатель?

– Нет. В тебе и во мне есть свет, однако он не твой и не мой, он первородный. Я лишь поделился им с тобой.

– Зачем делиться светом?

– Чтобы забрать звёзды со дна пропасти.

– Твоя склонность к метафорам неизменна во всех слоях.

– Должно же хоть что-то быть неизменным, – улыбнулся собеседник.

– Как ты вернулся? И как оказался здесь я?

– Чтобы вернуться, мне нужно было в каждой из четырёх прожитых жизней зажечь свет, а после – соединиться воедино. Тебе же нужно было найти собственные четыре элемента. Но так как разделённый свет притягивается друг к другу, то и наши судьбы переплелись и совместными усилиями мы преодолели круг перерождений.

– Твоё имя здесь тоже Сехем? Ты всегда представлялся именно так.

– Имя для нижнего слоя я выбрал такое, чтобы оно вело к настоящему. Здесь меня зовут Сет.

– Сет… а почему не оставить имя верхнего слоя в нижнем?

– Так нельзя. Твои элементы спутают нижний слой с верхним и не захотят слышать проводника. Имя должно нести подсказку или быть вразрез непохожим на имя верхнего слоя.

– Значит, я не могу остаться Искандером?

– Нет.

– Тогда я буду Анубисом.

Видение, поглотившее меня целиком, исчезло так же внезапно, как и появилось. Оно разлетелось на куски, и отрывки его забылись окончательно. Это был сон – видимо меня вырубило. Я сидел, прислонившись спиной к стене. В стену отчаянно барабанили.

– Герр Бонифац! Вы слышите меня? Герр Бонифац!

Голос Коди прям таки умолял откликнуться.

– Да, слышу тебя, Коди! – прохрипел я, тяжело вставая на затёкшие ноги. Усилием воли заставил себя вспомнить случившееся. – Остальные с тобой?

– Через стенку от меня Мико, а через стенку от него – герр Тот с семейной парой! Мы все заперты по отдельности!

В голосе Коди слышался неподдельный ужас, готовый перерасти в бесконтрольную панику, что было совершенно недопустимо.

– Мне хорошо слышно тебя, Коди, можешь не кричать, – как можно спокойнее произнёс я, приглядываясь к полумраку. – Чтобы понять, как выбраться, надо сперва осмотреться. Можешь описать, что ты видишь?