Читать книгу - "Птица, летящая к небу - Наталия Михайловна Терентьева"

лица и фигуру. И хотя он сам себя меняет, но почему-то не ожидает, что девушка тоже может скачать приложение с фильтрами и так же поменяться. А когда Вова встречается с ними в жизни, он, как правило, разворачивается и уходит, потому что «на крокодила он не подписывался», как сам говорит. И даже макияж им не помогает.

Глава одиннадцатая

Я уже перестала так тосковать. Тоскую, но по-другому. Я решила просто ждать. Обязательно наступит другой день. Я знаю это, Лелуш обязательно появится. От того, что я так долго не могла ничего есть после того дня, я сильно похудела и вообще как-то охладела к еде. Папа подкладывает мне куски мяса, пышного омлета, намазывает хлеб паштетом, я что-то ем, что-то отдаю ему обратно, и даже жду поста, когда никто не будет заставлять меня есть. Еда часто вызывает у меня раздражение. И люди тоже. Особенно те, кто издали похож на Лелуша. И еще парочки, обнимающиеся на переменах и после школы. У нас есть несколько пар, которые не только обнимаются, но и уходят на уроке в физкультурную раздевалку, если в зале нет урока или все ушли на улицу. И кто-то бегает снимать их на видео. Они это знают и совершенно не против, потому что такие видео сразу набирают кучу просмотров, и человек становится популярным.

Недавно наши мальчики смотрели на географии «историю» из раздевалки, только что снятую Сомовым на телефон, так увлеклись, что не заметили, что Таисья прекратила объяснение – она до этого увлеченно рассказывала, как летала в Самарканд и ела там на улице вкуснейшие хрустящие медовые лепешки, а потом увидела, как их готовят, и чуть не подавилась, выплюнула всё обратно. Но заметив, что мальчики и даже некоторые девочки одновременно склонились над телефонами и вовсе ее не слушают, Таисья помолчала, резко подошла к самому котлетному из наших мальчиков, Андрону, который не должен был оказать сопротивления, и вырвала у него из рук телефон.

Таисья молча, чуть приоткрыв рот, некоторое время неотрывно смотрела на экран, высоко подняв его над головой, потому что слабый и трусливый Андрон встал на стул и пытался отобрать у Таисьи телефон, но не смог, разумеется. Потом она медленно обвела взглядом весь класс – несколько человек так и не могли оторваться от экранов, но большинство уже выключили видео и смотрели на Таисью.

– Больное поколение. Зверушки. Тупик, – сказала она и больше ничего не говорила до конца урока.

Мы помолчали, потом кто-то стал разговаривать, Сомов попытался даже громко говорить матом, но Таисья подняла на него глаза и посмотрела таким взглядом, что тот прикусил язык. После этого Таисья включила на электронной доске очень сложный тест, и мы судорожно стали его делать. Точнее, некоторые из класса. Есть люди, которые знают, что в любом случае получат тройку – если будут что-то делать плохо или если не будут совсем, поэтому они живут своей жизнью, а в школу ходят по другим причинам, не для того, чтобы учиться. Мне, в принципе, всё равно – три, четыре или пять. Особенно теперь, но у Таисьи мне всегда хочется получать хорошую оценку, мне важно, как она ко мне относится.

Я знала, что на видео – парочка из параллельного класса, Вика, маленькая, грубоватая, но симпатичная девочка, с красивыми пепельными волосами и огромными голубыми глазами, и высокий, похожий на африканца со светлой кожей, Никита. Все уже несколько недель наблюдают за их отношениями, в которых всё очень непросто, потому что Вика одновременно встречается еще с двумя парнями, один из которых наш собственный Плужин (который больше не смотрит на Веронику с длинными пепельными волосами). А Сомов всё снимает на телефон, если ему удается. Вика не против, мальчики по-разному к этому относятся.

Сомов снимает не только интимные сцены. Вика много разговаривает с ними, объясняет свою позицию, мальчики спорят с ней, доказывают, что это неправильно, что они не согласны, требуют, чтобы Вика выбрала одного, Вика иногда им обещает, но слово не держит, и они снова разговаривают, ссорятся, обвиняют друг друга, дерутся – и мальчики между собой, и кто-то начинает со злости бить Вику, или она бьет кого-то из них, кто, по ее мнению, совсем неправ и слушать доводы разума не хочет. Именно так. Сомов даже назвал одну историю «Доводы *** разума». И тогда я узнала, что Сомов знает какие-то сложные слова. Правда он добавил в название матерное слово, но он по-другому не может, как и многие люди.

В сегодняшней «истории» сначала был интим в раздевалке, по очереди с двумя мальчиками, а потом Вика била одного из них, на улице, у подъезда. Дальше пришли двое других, стали драться между собой, один из них ударил Вику, а она, размахнувшись школьной сумкой, случайно попала не в него, а в окно пятиэтажки, сумка туда улетела. Там сидела бабушка и всё это тоже записывала на телефон. И даже когда у нее разбилось окно и на нее посыпалось стекло, бабушка, матерясь не хуже Сомова, а может, и лучше, продолжала снимать Сомова, снимающего ее. В общем, это видео имело огромный успех не только у нас в школе и в районе, но и вообще в Сети, набрало двести тысяч просмотров.

За интимные сцены кто-то уже жаловался на Сомова, его банили в Сети, но он выкладывает свои видео снова и снова, заводит новые аккаунты, и люди смотрят, потому что это интересно, особенно мальчикам. Я не смотрю, смотрела раз или два, мне отчего-то становится неприятно, появляется какая-то мысль, которая мне совсем не нравится. Я ее не понимаю, не пропускаю, прогоняю, но она меня раздражает и просится обратно. И я опять ее прогоняю. Но я знаю, что даже Нора Иванян иногда смотрит эти видео. Я спросила ее – зачем? Она ответила, что надо знать мир, в котором живешь, и его законы. И я тогда подумала, что зря я не дружу с Норой Иванян по-настоящему. Я решила, что, наверное, я расскажу ей всё про Лелуша. Когда-нибудь, в самое ближайшее время. Надо было рассказать, пока он был рядом. А сейчас я что могу рассказать? Что я его жду и он скоро придет? Вот придет, и тогда я расскажу о нем. Может быть, не только Норе Иванян, но и всем остальным. Прятаться больше не буду. Нора два раза пыталась издалека начинать разговоры, ведь она видела меня однажды с Лелушем, как мы уходили