Читать книгу - "Кто хочет процветать - Тиана Веснина"

Рассказывать свою версию Терпугову Сергей посчитал бестактным. Это было бы равносильно тому, как если бы Терпугов вдруг посоветовал Фролову приглушить на полотне кое-какие тона или же, наоборот, усилить свечение колорита.

«Моя версия — это версия художника, — выйдя на улицу, размышлял Сергей. — А убийца, он же… А вот кто же убийца? Прагматик или черный артист? Убил Валентину, как картину написал. Освещение, поза жертвы, шарф…» — Очень странный убийца, — задумчиво пробормотал он.

— Что? — переспросил его подошедший Терпугов.

— Да это я так, — ответил Сергей. — Убийство какое-то странное…

— Согласен, — закуривая, сказал Терпугов. — Изысканное убийство. Я бы даже сказал, ароматное. Но жуткое! Красивая, богатая женщина… Ей бы жить и любить. Кстати, по словам менеджера, интимный друг Милавиной — личность небезызвестная. Коммерческий директор издательства «Стас» Олег Пшеничный. Между прочим, его отца тоже убили. Если не ошибаюсь, лет пять назад. Да мы же с тобой были там. Помнишь?

— Верно! — согласился Сергей. — Действительно, странно. Отца убили, теперь любовницу.

— Да, — сдвинув брови, задумчиво произнес подполковник. — Но вопрос вопросов в этом деле, кому Милавина завещала свое громадное по нынешним меркам состояние?! Ведь детей у нее нет.

— Наверное, родителям, если живы, — высказал предположение Фролов.

— Скорей всего. Ну что, — останавливаясь у джипа и вдыхая свежий, слегка морозный воздух, спросил Терпугов, — подвезти?

— Нет, спасибо, Борис, — пожал ему руку Фролов. — Мне тут надо зайти, недалеко.

Он повернулся, чтобы идти, но был вынужден посторониться. Черный пакет, в котором лежало тело, пронесли мимо него… И, как неделю назад край платья Тины коснулся ног Фролова, когда она кружилась в вальсе с Пшеничным, так теперь край ужасного пакета коснулся кисти его руки, которую он инстинктивно сжал в кулак.

ГЛАВА 15

— Милена! — влетела в кабинет Пшеничной Ксения и замерла, будучи не в состоянии произнести ни слова. Пшеничная, инстинктивно предчувствуя что-то недоброе, приподнялась с кресла. Ксения, пытаясь объяснить, в отчаянии жестикулировала перед собой руками. Наконец, с тяжелым придыханием произнесла: — Невероятно!.. Валентину Милавину…

Глаза Милены расширились, мозг уже выдал окончание фразы, но слух требовал ее речевого оформления.

— …убили! Вчера!

Милена перевела дыхание, провела пальцами под глазами, расправляя еще не видимые морщинки, и села на свое место.

— Ну ты влетела! Я подумала неизвестно что. Пожар на складе… Падение курса валют…

Вежина с недоумением смотрела на нее, потом, безуспешно борясь со слезами, проговорила:

— Валентину убили. Как же это?!

Милена глубоко вздохнула:

— Да, в самом деле, неприятно. И главное, за что?.. — От этой мысли ее брови поползли вверх. — Уж не мой ли братец в припадке ревности? Вот тогда это действительно ужас!

Ксения ударила ладонями по своим коленям и вскочила с кресла, в которое только что села.

— Милена, ну как тебе такое могло прийти в голову? Олег — и вдруг кого-то убил!

Пшеничная задумалась:

— Ты права. Он не потянет. Хотя в состоянии аффекта… Нет, ну ты уверена, ты знаешь, что это не он?

— Ну конечно, не он! — с яростью выкрикнула Ксения. — Олег позвонил мне, правда, толком объяснить ничего не сумел, больше рыдал и стонал в трубку. Тебе же почему-то дозвониться не смог.

— Я отключила телефон. У меня был Игорь. Ну и?.. — брезгливо морщась, спросила она. — Что, припадок?

— Полагаю, близко к этому. Ты поезжай к нему. А к вечеру я сменю тебя. Его нельзя оставлять одного.

Милена поднялась, подошла к зеркальному шкафу, отодвинула дверцу и вынула шубу.

— Ужас! — пробормотала она, поправляя воротник — Припадочная семейка. Инга психованная была и сынок в нее. Противно! Мужчина, а не может держать себя в руках.

— Он почему-то все повторял, что виноват в смерти Тины.

Милена обернулась и переспросила, побледнев от досады:

— Ага, значит, все-таки виноват?

— Да ты не так поняла! — раздраженно воскликнула Ксения. — Он говорит, что вроде бы вчера должен был с ней встретиться, но не смог. Больше за рыданиями я ничего не разобрала.

— Ладно, поеду сама разберусь! — Пшеничная нажала на кнопку селектора. — Машину. Да, кстати, — обратилась она к Ксении, — а где он? Дома или на даче?

— На даче!

* * *

Милена села на заднее сиденье и, открыв бар, плеснула себе немного виски в стакан.

— Черт! — сделав глоток, поморщилась она.

Пить с утра Пшеничная не любила, однако, представляя, что ее ожидает, решила немного расслабить нервные струнки.

Шофер посигналил перед воротами дачи, но они не сдвинулись с места. Милена вышла из машины и позвонила. Никакой реакции. Впрочем, через минуту раздался чей-то крик:

— Сейчас!

К воротам подбежала девушка в курточке и попыталась их открыть.

— Не получается! — пропищала она.

— Черт вас возьми! — выругалась Пшеничная. — А этот нытик что, утонул в своем соленом горе?

— Вы, наверное, его сестра? — с трепетом спросила девица и от испуга открыла дверь.

Милена уверенным шагом направилась в дом.

— Какого черта вы здесь делаете? — острым взглядом окинула она девицу. — Впрочем… — пренебрежительно махнула рукой. — Откуда он узнал?

— Включил телевизор.

Они вошли в дом. Вниз по лестнице сбежала другая девица, раздраженно крича:

— Ну куда ты пропала? Мне вообще надоело с ним возиться!

Милена глянула на нее и надменно проговорила:

— А придется!

— Тоже мне, указывает! Да пошла ты!.. Сама возись с этим придурком!

— Это его сестра! — громко шепнула первая девица.

— Ну и что? — продолжала независимо возмущаться вторая.

— А то, что я быстро уберу тебя из теплого виповского борделя. Поморозишь свои нижние прелести на обочине, тогда перестанешь спрашивать, ну и что!

Девица смиренно уступила ей дорогу.

Картина, представшая перед Миленой в спальне на втором этаже, была достойна кисти баталиста. Все! Все было перевернуто, перекручено, разбито, разбросано. Олега видно не было.

— Где он? — сбрасывая шубу на руки первой девицы, спросила Пшеничная.

— Кажется, там, — указала она на ком постельного белья, валявшийся с одной стороны широкой кровати.

— Олег! — позвала Милена. — Олег! — Подошла к кому. В нем что-то шевельнулось. Она увидела голую щиколотку. — О господи! — Пшеничная наклонилась и принялась выпеленывать своего братца.

Несчастное, мокрое от слез лицо, глаза с застывшим страданием, перекошенный рот и с воплем протянутые руки:

— Миленка!

Она подняла его совершенно голого. Он прижался к ней и уткнулся лицом ей в плечо. Милена гладила его по спине, приговаривая:

— Ничего, Олежек, ничего! Пройдет! Ты должен взять себя в руки! Обязан! Ты мужчина. Ты должен быть хладнокровным, чтобы отыскать и наказать убийцу!

Олег перестал биться в мелкой дрожи. Последние слова произвели на него впечатление. Он всхлипнул, вытер нос о плечо