Читать книгу - "Месс-менд. Части I и II. - Мариэтта Сергеевна Шагинян"

— Да что особенного случилось, Вивиан? — сурово ответил техник. — Мальчишка раскис, а у вас угрызение совести. Помните, что личные мотивы — это ваше частное дело. Тингсмастер положился на вас, и, коли я знаю толк в людях, вы не пойдете на попятный.

— Хорошо, — тихо сказала Вивиан, — но вы должны избавить меня от жизни в одной с ним комнате.

— Фокусы! — проворчал Сорроу. — Вы добьетесь того, что выдадите наших ребят этому проклятому Чиче.

— Сорроу! — тихо произнесла красавица.

Это было сказано без упрека, но таким голосом, что сердце старого техника сжалось. Он с силой махнул трубкой, выбил весь табак и забегал по комнате, испуская сердитые бормотания. Когда запас их истощился, Сорроу подпрыгнул, ударил себя в лоб и настежь раскрыл стенной шкафчик, где у него висела одежда.

— Слушай-ка! — воскликнул он решительным голосом. — Не хотите быть Катей Ивановной — и не надо. Я сделаю вас матросом, их тут тьма-тьмущая. Берите это и переоденьтесь, да поскорей. Марш за ширму!

Он кинул мисс Ортон широчайшие панталоны, книзу расходившиеся колоколом, белую с синим куртку, матросскую шапочку и пару штиблет. Спустя минуту из-за ширмы вышел молодой и стройный матросик с каштановыми кудрями, выбивавшимися из-под берета.

— Так, — одобрил Сорроу, — теперь выслушайте меня, Вивиан. Вы должны следить за каждым шагом Рокфеллера и не прозевать ни одной мелочи, иначе я попросту выдам нашего молодца Советской власти. И без того уже у нас много жертв. Поняли?

— Да, — ответил матросик.

— Теперь ведите меня в эту вашу комнату, покуда Рокфеллер на заводе. Ведь вы, пари держу, и не подумали порыться у него в чемодане.

С этими словами Сорроу взял фуражку и вышел из своего убежища в одном из грязных портовых переулков Петрограда. Он был сильно рассержен. И было за что. Биллингс, Лори и Нэд мотались без всякого дела, с головой, наполненной дребеденью, а эта женщина, свихнувшая их с толку, начинает церемониться с заговорщиком. Сорроу остался совершенно равнодушным к ее прелестям. Не будь Тингсмастера и его наказов, он донес бы русским властям все, как оно есть. Так-то вернее, чем охотиться за целым заговором и, может быть, прозевать врага. Он быстро прошел несколько улиц, не оглядываясь на бежавшего за ним матросика. Выйдя на Мойку, он зашагал рядом с матросом и пропустил его вперед, в дверь общежития.

Вивиан вынула ключ, открыла комнату и ступила в нее со странным чувством. Сорроу взглянул на нее, покачал головой и первым долгом запер дверь на два оборота. Потом кинулся к чемодану Рокфеллера и, вынув маленькую лупу, оглядел его.

— Так и есть, наша работа, — пробормотал он с улыбкой, — видите тут две буквы «м.м.». Теперь глядите! — он провел ногтем по невидимой полоске над замочной скважиной, и чемодан тотчас же раскрылся без единого звука. Вивиан подошла поближе. Сорроу перебирал пакеты. Белье, мыло, бритва, воротнички, носки, платки, гастуки… А это что? Эге!

У Сорроу вырвалось восклицание. Перед ним были две инструкции фашистов и голубой шарик в конверте. Он прочитал их буква за буквой, сложил и кинул на прежнее место. Вивиан стояла рядом с ним, бледная как смерть, неотступно глядя на шарик.

— Вот вам и угрызение совести, — спокойно произнес Сорроу, поднося шарик к носу и двигая ноздрями, как охотничья собака. — Пока вы сочиняете всякие романы, он вас отправит на тот свет не хуже, чем полевого грызуна. Это страшный яд, насколько я смыслю в химии. Это мурра теккота, выжимка из южноафриканского корня. Две-три секунды — и все готово, а лицо покойника искажается до неузнаваемости…

— Мурра теккота! — воскликнула Вивиан. — Так назвал аптекарь яд, убивший мою мать.

Сорроу посмотрел на нее с состраданием. Вивиан была бледнее смерти, губы ее дрожали, глаза уставились на голубой шарик в совершенном безумии.

— Успокойтесь! — повелительно сказал он, тряся ее за плечо. — Сядьте! Тот ли, не тот, — яд предназначен для вас. Они пронюхали, кто вы, и хотят вас убрать. Если вы будете неосторожны, они вас сметут с пути, как соломинку.

Вивиан провела рукой по лицу и стиснула зубы с такой силой, что они скрипнули.

— Этак вот лучше, чем падать в обморок, — одобрил ее Сорроу. — Поищите-ка в ящиках его стола.

Но, прежде чем Вивиан выдвинула ящик, ухо Сорроу, шевельнувшееся, как у собаки, уловило странный шум в стене. Тотчас же он схватил мисс Ортон за руку, потянул ее вниз, и оба притаились под письменным столом, сдерживая дыхание.

Шум повторился. Стена тихо раздвинулась, и оттуда протянулась рука в черной перчатке. Прошло мгновение, другое, третье. Рука шарила по столу, потом раздалось тихое восклицание, и черные пальцы исчезли, мелькнув в воздухе. Сорроу поднялся, как только звуки за стеной замерли. Он был серьезен. На письменном столе, где шарили пальцы, ничего не оказалось.

— Вот что, дитя, — сказал он шепотом, наклоняясь к Вивиан, — ждите меня тут, если не дождетесь, бегите в ближайший милицейский участок, требуйте, чтоб вас повели в Совет, и расскажите все дело. Я попробую забраться в ихнюю нору.

С этими словами он вынул тонкую стальную полоску и начал тихонько ударять ею в разные места стены. Ударив, он подносил ее к ушам, подобно камертону. Это длилось недолго. Нащупав местечко, Сорроу вытащил темный кристалл, сверкнувший у него в руке острым блеском. Вивиан видела, как стена медленно расступилась, уступая блеску этого кристалла. У нее заболели глаза, она сомкнула ресницы, а когда открыла их, Сорроу уже не было в комнате, и на месте черного отверстия опять возвышалась гладкая стена.

Между тем Сорроу, вошедший в узкий и сырой проход, надел на глаза темные очки и, осторожно орудуя кристаллом, стал пробираться вперед. Раза два подошвы его шаркнули о каменные плиты. Тогда он поднял их одну за другой и натер все тем же кристаллом, судорожно гримасничая, словно прикосновение этого камушка причиняло ему острую боль. Теперь шаги его были беззвучны и ловки, словно он шел по воде. Шагов через сто проход круто поворачивал вниз и заканчивался черной нишей, сквозь которую падали слабые пятна света. Здесь Сорроу остановился и еще раз полез в карман. Он вынул баночку с мазью и зеркало. Мазью методически растер себе руки, лицо и шею, зеркало укрепил между стенными кирпичами, подперев его снизу гвоздиком, и