Читать книгу - "Риф, или Там, где разбивается счастье - Эдит Уортон"

В открытую дверь донесся с подъездной дорожки звук Оуэнового автомобиля. Тот же клаксон, что прервал их первый разговор; и сейчас они снова инстинктивно отпрянули друг от друга. Не говоря ни слова, Дарроу вернулся внутрь, а Софи Вайнер спустилась по ступенькам и в одиночестве зашагала к дому.

За ланчем присутствие хирурга и отсутствие мадам де Шантель, сославшейся на головную боль, сместили фокус разговора с главной темы; и у Дарроу под прикрытием неизбежно общего характера беседы было время надеть маску бесстрастности и понять, что остальные заняты тем же самым. Он впервые после того, как узнал о помолвке юного Лита и Софи Вайнер, видел их вместе; но обнаружил в них не больше страсти, нежели приличествовало случаю. Было очевидно, что Оуэн совершенно очарован девушкой и даже от мимолетного ее взгляда его охватывало безграничное блаженство, но ее сдержанность находила оправдание в молчаливо признаваемом факте недовольства мадам де Шантель. Факт этот также заметно угнетал Анну, вынуждая ее вести себя с Софи если не менее любезно, то чуточку скованней, чем если бы окончательное понимание было достигнуто. Так Дарроу истолковал напряжение, ощущаемое за оживленным обменом банальностями, в котором принимал усердное участие. Однако он все острей сознавал неспособность оценить моральную атмосферу вокруг себя — подобно человеку, который, сам пылая жаром, пытается определить температуру у другого, трогая его лоб.

После ланча Анна, которой предстояло отвезти хирурга домой на автомобиле, предложила Дарроу поехать с ними. Эффи тоже составит им компанию, и Дарроу заключил, что Анна хочет дать пасынку возможность остаться наедине с невестой. На обратном пути, когда они высадили хирурга у дверей его дома, ребенок сел между матерью и Дарроу, и это удержало их от разговора на личную тему. Дарроу знал, что миссис Лит еще не рассказала Эффи о том, кем ему предстояло стать для нее. Преждевременное разглашение Оуэном его намерения отодвинуло их собственные планы на второе место, и с обоюдного согласия они продолжали при ребенке оставаться просто близкими друзьями.

После ланча небо прояснилось, и, чтобы продлить прогулку, они возвращались другой дорогой, мимо увитых плющом руин, среди которых намечалось устроить пикник. Этот кружной путь привел их к воротам парка незадолго до заката, и Анна пожелала остановиться у сторожки, чтобы справиться о самочувствии пострадавшей девочки. Дарроу оставил ее там вместе с Эффи и один пошел к дому. Ему показалось, что ее слегка удивило его нежелание дожидаться их; но какое-то внутреннее беспокойство требовало выхода настойчивой жаждой физического движения. Хотелось бы нашагаться до одури — часами идти, преодолевая натиск сырого ветра, в исцеляющей темноте, затем возвратиться, шатаясь от усталости, и тут же завалиться спать. Но у него не было предлога для подобного бегства, и он боялся, что сейчас его продолжительное отсутствие покажется Анне странным.

Когда он подходил к дому, настроение его мгновенно переменилось от мысли о ее близости. Как если бы ее яркий образ развеял все его сомнения, будто утренний туман. В этот момент, где бы она ни находилась, он знал, что укрыт в надежном убежище ее мыслей, и это знание превращало всякий другой факт в ничто, в тень. Он и она любили друг друга, их любовь разворачивалась над ними сводом, бескрайним, как день: во всем его солнечном пространстве не было щели, в которой притаился бы страх. Через несколько минут Дарроу будет рядом с ней и, заглянув в ее глаза, обретет спокойствие. И тут же, пока не пришло время обеда, она предложит провести часок наедине в ее гостиной, где он будет сидеть у камина и смотреть на ее спокойные движения, смотреть, как синеватый отблеск на ее волосах сменится багряным, когда она склонится над огнем.