Читать книгу - "Майя - Ричард Адамс"

Однажды весной, когда Сенчо минуло двадцать пять лет, Фравак сообщил, что назначил юношу своим наследником и за верную службу передаст ему бразды правления своим делом. Сенчо вовсе не горел желанием всю жизнь торговать железом, а потому сообразил, что следующий шаг необходимо сделать немедленно, пока Фравак не изменил своего решения.

Убийство хозяина Сенчо подстроил с необычайной легкостью. В то время у Фравака было два любимчика: десятилетний йельдашейский мальчишка, смешливый и донельзя развращенный, и тринадцатилетний катриец, очаровательный смуглый паренек, попавший в рабство во время набега на северную окраину Дарай-Палтеша. В доме его не любили – он плохо говорил по-беклански и считал жителей империи врагами. Поначалу Фравак предпочитал катрийца, но вскоре в нем разочаровался и приблизил к себе покладистого йельдашейца, который изо всех сил стремился ублажить хозяина. Как-то ночью Сенчо вошел в хозяйскую спальню, заколол спящих Фравака и йельдашейца, подбросил нож в постель катрийца, а после этого, как полноправный наследник и преемник торговца, обратился к властям с трогательной мольбой смилостивиться над юным преступником и даровать ему скорую смерть. Разумеется, Сенчо хорошо понимал, что под пытки катрийца отдавать нельзя, потому что пыточных дел мастера умеют отличать правду ото лжи и настоятельные уверения мальчика в невиновности не пройдут незамеченными.

Унаследовав торговое дело Фравака, Сенчо поначалу конкурировал с другими торговцами железом, затем попробовал свои силы в торговле тканью, канатами и драгоценными камнями. На удовлетворение своего чревоугодия и похоти он денег не жалел, но пуще всего алкал иного – власти. Фравак был хорошим торговцем, но чересчур осторожным дельцом и, хотя торговал он металлом, необходимым для изготовления оружия и доспехов, никогда не искал связей с бекланскими военачальниками. В отличие от бывшего хозяина, Сенчо только к этому и стремился.

В то время Бекланская империя была полуварварской страной: дороги и средства сообщения находились в зачаточном состоянии, а единой централизованной власти как таковой не существовало. Из-за своего выгодного географического положения Бекла, разумеется, стала естественным средоточием торговли. За сотни лет до этого бекланские бароны, предки Сенда-на-Сэя, державшие под своим контролем важные торговые пути, стали взимать поборы с путников и купцов, чей путь лежал через город. В руках баронов оказалась власть над важным населенным пунктом, который обеспечивал и поддерживал существование провинций, и за эту привилегию обитатели окраинных земель рады были платить. Впоследствии, с ростом богатства, величия и мощи Беклы, к бекланским правителям стали обращаться за защитой: Лапан искал союзников против Йельды, Урта – против Палтеша и так далее. Владыки города предпочитали поддерживать шаткое равновесие сил. Выплата дани совершалась деньгами, скотом или рабами, а иногда – заключением выгодного союза, который увеличивал и без того растущее влияние города.

Постепенно власть Беклы распространилась на огромную территорию – от Белишбы до Врако, от Йельды до Тельтеарны. Бекланские правители взимали налоги и обзавелись постоянно действующей армией, в которой служили жители окраин, однако провинциальные бароны все еще обладали определенной независимостью. К примеру, когда в Саркиде ввели новые налоги и туда послали войска, дабы следить за порядком, саркидский полк, перейдя границу, дезертировал в полном составе. Бекланская армия столкнулась с небывалым сопротивлением местного населения, после чего через год о новом налоге решили забыть, чтобы сохранить видимость власти над страной. Правители Саркида вели род от легендарного героя У-Депариота, а сами саркидцы были людьми гордыми и независимыми. Случившееся ясно показало, что провинциальные бароны обладают весомым влиянием в своих владениях.

Правители окраинных земель ежегодно собирались во дворце Баронов на Леопардовом холме, в дни весеннего праздника, посвященного ритуальному союзу благой владычицы и бога Крэна. На этих встречах приносились клятвы верности, обсуждались насущные дела империи и согласовывались дальнейшие планы. Потомки баронского рода на-Сэй давно усвоили, что устрашение только отчасти помогает удержать власть. Намного важнее были, во-первых, привилегии, которые можно даровать и отнимать, – поддержка в час бедствия, помощь в строительстве дорог, соблюдение законности и установление правопорядка; а во-вторых, разумное отношение к провинциальным распрям – в междоусобицы не вмешивались, пока об этом не просили.

На западных границах империи вот уже много лет шла затяжная, бесконечная война с Терекенальтом – небольшим королевством, размером с две бекланские провинции. Терекенальтцы отличались воинственным нравом и невероятной преданностью правящей династии. Местность не подходила для развернутых военных действий, и вся война сводилась к мелким вооруженным стычкам, набегам, поджогам и грабежам. Впрочем, время от времени какой-нибудь капитан, желая зарекомендовать себя перед командованием, устраивал отчаянную масштабную вылазку. Для враждующих сторон двадцать лиг границы по реке Жерген служили серьезным препятствием, однако же войска ее часто пересекали, стремясь нанести противнику урон и захватить как можно больше добычи.

В основном борьба шла за территорию Субы – топкого, трясинного края, на западе граничащего с Жергеном, а на востоке – с его притоком, Вальдеррой. На заболоченных землях Субы, среди озер и бесчисленных ручьев, с незапамятных времен обитали рыбаки, привычные к сырости и туману. Коренные обитатели Субы строили жилища на островах или на сваях над водой, промышляли ловлей рыбы и умело управлялись с плотами и рыбацкими челнами. Бекланцы считали реку Жерген естественной границей между империей и Терекенальтом, а короли Терекенальта утверждали, что граница проходит по реке Вальдерра. Время от времени терекенальтская армия вторгалась в Субу – насколько позволяли болота, – а правители Бекланской империи, полагая своим долгом ответить на дерзкое вторжение, отправляли туда войска, чтобы предотвратить дальнейшую угрозу Урте и Палтешу.

К западу от Жергена лежала Катрия, терекенальтская провинция, на севере которой простиралось дремучее Синелесье – непроходимый древний бор. Столице Катрии, Керилю, не раз грозили бекланские отряды, но взять город с боем пока не удавалось.

Так обстояли дела через несколько лет после того, как Сенчо унаследовал состояние Фравака. В это время к власти в обеих странах пришли те, чье появление, с одной стороны, подстегнуло желание Терекенальта захватить Субу, а с другой – подорвало мощь Палтеша, а значит, и самой империи.

Престол Терекенальта занял король Карнат, буйным нравом превосходивший своих воинственных предков. Высоченный мужчина могучего телосложения, почти великан, он внушал подданным безмерное восхищение и почтение и обрел славу бесстрашного правителя. Рассказы о его дерзких подвигах передавались из уст в уста. Вдобавок он обладал зачатками дипломатических способностей и постоянно увещевал и улещал баронов на окраинах Бекланской империи. Поговаривали, что его лазутчики и посредники действуют даже в Хальконе, глухом горном крае между Тонильдой и Йельдой, хотя доказательств этого предъявить никто не мог. Итак, очевидно было, что Карнат Длинный готовится к окончательному захвату Субы.