Читать книгу - "Кто хочет процветать - Тиана Веснина"

это?! — теряла она драгоценное время, когда ситуацию возможно было переломить в свою пользу. — Это миллионы людей!.. Так почему же я хочу уйти от этих миллионов и стать писателем высокой литературы?! — совсем некстати задала она сама себе вопрос. — Снобизм? Желание укрыться за стенами из слоновой кости от мелких, но ежедневных укусов критиков, знакомых — что, мол, ты пишешь?.. Так, ерунду! А вот Сидоров! Его знают немногие, но он уже несколько премий получил, вот он — писатель, а ты… Но ведь тот же Сидоров до разлития желчи завидует моим гонорарам! Так чего же я хочу? А хочу я редкого: сочетания высокой литературы с высокими гонорарами!»

За то время, пока Астрова собиралась ответить, Милена налила себе и своей гостье джина с тоником.

— А вот хочу перескочить! — наконец произнесла Вера.

— Но ведь это торговля своим талантом! — продолжала ерничать Пшеничная.

— А писатель — он вообще торговец. Здесь товар не идет, так он за рубеж уедет. Из издательства в издательство будет бегать, искать, где больше заплатят.

— Ну что ж, — вяло повела рукой Милена, — бегите, Вера! Потому что издательство, которым руковожу я, в настоящее время не нуждается в авторах высокой литературы. Но даже если они и понадобятся, то вас в качестве такового я рассматривать не буду. Вы автор массового потребителя. Девиз которого — «Прочитал — забыл». Потребителя, для которого не важен текст, важен сам процесс чтения, благодаря которому он отвлекается от своих ежедневных проблем.

Астрова вертела в руке стакан, как бы размышляя над словами Пшеничной. Потом поднялась, прошлась по кабинету и сказала:

— Если вы не напечатаете тот мой роман, я уйду из вашего издательства. Выполню последний из подписанных контрактов и уйду.

Пшеничная рассмеялась… Беззлобно:

— Со своей стороны могу обещать вам одно. Даже если другое издательство осмелится напечатать ваш роман, я позабочусь о том, чтобы его реализация с треском провалилась. И вы знаете, — в ее глазах сверкнул опасный огонь, — что так будет!

— Да вы что?! — Вера инстинктивно отступила на шаг. — Угрожаете мне?!

Пшеничная вынула несколько шпилек из волос, и они, искрясь, рассыпались по плечам.

— Предупреждаю! — посмеиваясь, покачала она головой. — Ваша наивность порой вызывает умиление. Вы что ж, полагаете, что угрожают только в кино или в книгах?.. Издательский бизнес — это очень серьезно, Вера. Неужели вы до сих пор не поняли?

Астрова гордо вскинула голову и хотела бросить что-то резкое и, как казалось ей, весомое, что заставит Милену прислушаться к ней. Но Пшеничная как-то так махнула рукой: «Молчите уж, ради бога, что вы понимаете!» и Вере пришлось проглотить свои слова.

— Послушайте, уже поздно, а нам надо поговорить. — Милена сосредоточенно помолчала. — Значит, что я хочу! — складывая ладони вместе, продолжила она. — Как вам известно, наше издательство устраивает карнавал, на который кто только не приглашен! Само собой разумеется, и репортеры. У вас будут брать интервью и, между прочим, поинтересуются вашим мнением о писательнице Скоковой. Вы скажите, что вам очень нравится ее стиль…

Взгляд Веры замер на одной точке, настолько велико было ее изумление. Писательница Скокова!.. Она видела ее несколько раз. Та как-то подползала к ней на презентациях. По-змеиному вкрадчивая, до самоуничижения скромная, до приторности заискивающая, демонстративно сознающая скудость своих писаний.

«Впрочем… В последнее время она сильно изменилась, но я не придала этому особого значения. А может, побоялась придать? Ее сутулая спина выпрямилась, во взгляде появилась уверенность, суждения стали резкими, собственная писанина превратилась в творчество. Ведь гонорары стали значительными, тиражи большими».

«Ну да, положим, я пишу плохо, а вот ты напиши как я, так же плохо, и пусть тебя напечатают. А!.. Не сможешь!.. Значит, есть у меня что-то такое, чего у всех остальных нет. Называй как хочешь, нюх, ловкость, умение, может, и литературные способности, но что-то, несомненно, есть, и это главное!..» — как бы говорил весь ее до самозабвения вызывающий вид.

Вера вздрогнула, отыскала взглядом Милену, сидевшую, положив ногу на ногу, на диване и курившую длинную тонкую сигарету.

— Я ничего не буду говорить о Скоковой! — нарочито медленно произнесла она.

Пшеничная со скукой в глазах усмехнулась:

— Скажете, и притом все в точности. Я решила выдвинуть Скокову вместо вас. Сделать ее лицом издательства. И даже объясню почему. Она не метит в серьезные писатели. Она настолько ограниченна, что уже считает себя самым что ни на есть настоящим писателем. Ах, — заложив руки за голову, мечтательно проговорила Милена, — завидую отчасти таким. Она абсолютно уверена, что ее книги и через века будут стоять на полках в один ряд с классиками. Говорит: Скокова, а потом, по алфавиту, Толстой. Блаженна! Хитра и блаженна! Но читателям нравится. Она уловила нужную тему и пишет. Ее не бросает из стороны в сторону, как вас.

Вера подошла к бару и мелко дрожащей от ярости и обиды рукой взяла бутылку и налила себе немного джина.

— А что ж в таком случае вы намереваетесь сделать со мной? — с издевкой поинтересовалась и села в противоположный угол дивана.

— Да ничего особенного. Вам надо уходить!

— Как это? — глядя во все глаза на Пшеничную, воскликнула Вера.

— Ну вот давайте и обсудим! — спокойно ответила она. — Есть несколько вариантов. К примеру, вы выходите замуж и говорите, что всю себя решили отдать семье.

— Не хочу я замуж!

— Но я же не говорю о настоящем браке. Мы подберем вам мужа. Устроим скромное, но достаточно освещенное прессой бракосочетание, а потом вы тихо разведетесь.

Астрова сидела и пыталась собраться с ошалевшими от шока мыслями.

«Да что же это такое? Триумф, успех!.. Вот только что, час тому назад! И вдруг она, — Вера остановила свой странный взгляд на Пшеничной, — все хочет и, главное, может разрушить. Но неужели я — ничто?! Неужели я — всего лишь марионетка? Нет, я не такая! Я сумею постоять за себя!»

— Нечего нам, Милена, обсуждать! Я не уйду из литературы! — с вызовом проговорила Астрова.

Пшеничная вздохнула и с тоской посмотрела на часы.

— Неужели вы не понимаете, что то, чем мы с вами занимаемся, это не литература, а издательский бизнес. Поймите, литература не печатается миллионными тиражами, как бриллианты не продаются на килограммы.

Вера порывисто вскочила с дивана.

— Вот поэтому я и хочу уйти из бизнеса в литературу! Я столько сделала для вашего издательства! Помогите теперь вы мне! Вы, Милена, всегда предельно откровенная, иногда до противного откровенная, но тем не менее вы не скажете мне, что я глупа и не способна на большее!

— Не скажу, Вера. Но