Читать книгу - "Четыре месяца темноты - Павел Владимирович Волчик"

Филипп восседал в центре стола в недавно придуманной им роли кормильца семьи. По нему было видно, что все, о чем он думает, – это его новое назначение.

Озеров больше не вступал с ним в разговор. Меньше всего в этом шуме ему хотелось споров и конфликтов. Да и остальные в последнее время легко раздражались на Кирилла. Как будто догадывались, что он скрывает от них, что недавно ушел с работы. Пришло время обо всем рассказать, только не здесь, за столом. Лучше сначала поговорить наедине с сестрой, а уж потом с мамой…

Но его планы в мгновение рухнули.

Старший брат вытер толстые губы салфеткой, положил на пустую тарелку крест-накрест вилку и нож и произнес, окинув окружающих сытым взглядом:

– Ну, о своем назначении я рассказал… Дарья сейчас занята детьми, ей есть кого тренировать. Пора нам подумать, как помочь нашему младшему брату.

– А что случилось? – сразу забеспокоилась мать.

Кирилл почувствовал, как мурашки побежали по спине. Если существуют такие, то он назвал бы их «мурашками негодования». Сам не замечая того, сжал вилку в кулаке.

«Спасибо тебе, большой босс. Видимо, просьба помолчать о моем увольнении для тебя ничего не значит».

– Он уже взрослый, пусть расскажет сам, – ответил Филипп.

Брат откинулся на спинку стула, скрестил на груди руки и бросил на Кирилла долгий испытующий взгляд.

«И еще раз спасибо! Предоставить мне слово в такую ответственную минуту…» Озеров-младший возился с последним грибом, оставшимся на тарелке. Под всеобщее молчание он не торопясь поймал свою добычу на вилку, но есть не стал, лишь развел руками и сказал торжественно:

– Дамы и господа, я уволился из компании отца!

«Хочешь спектакля? Я тебе его устрою».

Аплодисментов не последовало.

– Я догадывалась, – тихо сказала мать, вздохнув так, словно у нее на груди лежал тяжелый сундук. – Ты уходил из дома каждое утро в разное время.

– Я особенно и не скрывал этого. – Озеров побарабанил пальцами по столу и поглядел в потолок, как будто мог найти там что-нибудь интересное.

– Очень вовремя, – вмешалась сестра, укачивая на руках младенца. – Но в этой новости я не слышу ничего нового. Кирилл несколько раз чуть не вылетел из школы, в университете на каждом курсе он ныл, что хочет сменить вуз, а работа… Ну сколько их у него было? И все на месяц, на два.

– Послушайте! Давайте закроем эту тему! – Молодой человек завертелся на стуле. – На последней работе я продержался почти год…

– О! Какой прогресс! Я тренирую спортсменов уже семь лет, хотя знаешь, это не назовешь простым делом. А ты бежишь от любой трудности! То тебе не нравится директор, то тебе скучно сидеть у монитора, то из окошка дует!

– Дарья! – повысила голос мать, а потом, уже тише, обратилась к Кириллу: – Ты знаешь, как работал отец. Он не жалел себя. Не было дня, когда он дал бы себе поблажку только потому, что ему так захотелось.

Каждый раз при упоминании об отце у нее дрожал голос.

«Я хотел сказать тебе при других обстоятельствах», – мысленно обратился к ней Кирилл.

Он вдруг вспомнил рубашки отца, с утра выглаженные и чистые, но мокрые к вечеру. Может быть, поэтому у него не выдержало сердце? Может быть, стоило взять на пару дней больничный и провериться у врача?

Кирилл вспомнил тот день, когда стал выпускником университета и гулял по набережной реки Бурной.

Отец тогда даже не сфотографировался с ним. Кирилл не знал, как вообще он появился на вручении дипломов. На отца это было не похоже. Видимо, возвращался из какой-нибудь командировки и заехал по дороге.

Был теплый весенний день. Отец стоял на набережной рядом и никак не мог начать разговор. Позади блестел автомобиль с личным шофером. Дверь была открыта, и шофер вытянул наружу ноги в начищенных ботинках. Отец долго молчал, а потом, глядя на серую речную воду, сказал:

– Тебе хватит двух месяцев, чтобы понять, что в науке делать нечего?

Такое начало ошеломило Кирилла, который попытался ответить спокойно, но всякий раз, когда он сдерживал себя подобным образом, голос его начинал дрожать, а внутри клокотал вулкан:

– Ты серьезно?

– Походи по разваливающимся научным институтам, попробуй там и сям побить током мышей. Может, где-то понравится больше.

– Я уже был во многих. У некоторых не хватает даже на электричество, а вот мыши там встречаются, это правда – лабораторные, с микроскопами.

– У тебя была возможность уехать за границу. Как у Филиппа…

Кирилл с шумом выдохнул.

– Знаю-знаю: младший брат должен поступать, как старший. Очень старая песня. Филипп у нас архитектор. Это совсем другое дело…

– Филя всего добился сам.

«Так же, как и ты. И очень любит повторять это, – подумал молодой человек. – Людей, достигших всего собственными силами, не существует. Кроме Робинзона Крузо, конечно, но даже у него был разбитый корабль с припасами и Пятница. Зато много на свете героев с легкой формой амнезии, которые забыли, на чьи плечи опирались…»

Отец монотонно продолжал:

– Сначала ты колебался, оканчивать ли тебе университет, затем бросал каждую подвернувшуюся работу. Музыку и спорт оставил. Зарабатывать себе на жизнь ты, похоже, тоже не собираешься?

Хотя он говорил словно полушутя, тон выдавал недовольство. Оно в последние годы все чаще звучало в голосе отца.

– Собираюсь, – угрюмо пробормотал Озеров-младший.

– Тогда хватит разговоров. Я предлагаю тебе только один реальный вариант. В техническом отделе еще есть место. Поверь мне, производство автомобилей не такой уж сложный процесс. Тем более, тебя коснется только отчетность.

Кирилл быстро повернулся:

– Я только что окончил биологический факультет. Четыре года я изучал психику и мозг.