Читать книгу - "Магия книги - Герман Гессе"

Франц Кафка как писатель, личность, религиозный человек, как один из удивительнейших феноменов своего времени имел необычную судьбу: при его жизни лишь мизерно малая часть его творчества увидела свет. Несравнимо больше произведений, в том числе три романа, после его смерти были обнаружены в виде рукописей, вместе с распоряжением душеприказчику — все уничтожить. Этим душеприказчиком был Макс Брод, один из преданных и верных друзей писателя, он решился нарушить волю покойного и, сперва отдельными изданиями, а затем в виде прекрасного шеститомного собрания сочинений, представил читателям творчество Кафки. Брод совершил этот шаг после серьезной душевной борьбы, и мы имеем все основания быть ему благодарными за этот поступок. С тех пор о Кафке было написано много, его творчество ныне получило разнообразные, отчасти противоречащие друг другу толкования, причем религиозного характера. Жизнь его несравненных сочинений будет долгой, она только начинается.

Первые наброски к биографии, если не считать более ранних мелких публикаций в журналах и т. д., появились в 6-м томе собрания сочинений Кафки; составленный Бродом, он содержит очень богатый биографический материал. А затем вышла первая настоящая биография, труд, воплотивший дружеские чувства и почтительность Брода, книга, которую стоит, пожалуй, доработать, сгладив некоторые неровности и что-то уточнив; но и в нынешнем виде она уникальна и драгоценна, хотя бы потому, что она написана лучшим другом Кафки и хранит живую память как о внешнем облике, так и о внутреннем мире писателя, и на каждой странице этой книги слышен отзвук его голоса и чувствуется его живая личность. Будут написаны и другие биографии Кафки, но каждой придется черпать из книги Макса Брода.

Дружеским и добрым духом проникнута книга Брода, кажется, будто сам Кафка подарил ей этот тон, эту любовь ко всему живому и неповторимому. Макс Брод также попытался истолковать феномен Кафки, это сделано им бережно и никоим образом не принижает авторов прежних истолкований, за которыми, несомненно, последуют многие другие. Брод с мягкой настойчивостью подчеркивает в творчестве и жизни своего друга позитивные, жизнеутверждающие черты, его любовь к жизни. И дело не только в почтении к памяти умершего друга — Брод прав и по существу. Обратившись к сочинениям Кафки, легко выстроить себе образ абсолютного пессимиста, демонического, одержимого Кафки, и, вне всякого сомнения, этот писатель в высшей степени был страдальцем и скептиком, собратом Иова, но удивительно в его сочинениях и привлекательно не то, что их автор так много и так беспросветно страдал и сомневался, и не то, что он так потрясающе глубоко постиг сомнительность человека и сомнительность добра, — нас очаровывает Кафка-художник, ибо несмотря на всю двойственность и скорбь, он — поэт, любящий и восхваляющий жизнь, глубоко верующая натура, поклонник красоты и мастер в создании художественных образов; Брод понимал это великолепно и сумел дополнить массой незабываемых, располагающих, очаровательных черточек из частной жизни своего друга то, что мы, читатели Кафки, знали о его юморе, о его таланте чистого художества, чудесной игры.

Ко всему, что Макс Брод сделал для своего великого друга и его творчества, эта биография — еще один, полновесный дар.

1937