Читать книгу - "Двум смертям не бывать [сборник 1974] - Ольга Константиновна Кожухова"

подъезжают коннонарочные с пакетами, офицеры связи. Отряхивая с шинелей и полушубков хлопья снега, в дверь входят с дублеными стужей лиловыми лицами командиры и политработники из полков, начальники служб, танкисты, минометчики, саперы, артиллеристы. Они сипло, простуженными голосами докладывают Шерстобитову о прибытии, жмутся к печке, снимают с бровей и усов, с седых, в куржаке нечесаных чубов капли влаги, вытирают ладонями планшеты и сумки и закуривают, хотя дым и без того висит в избе непроглядной, слоистой пеленой.

— Что? Война продолжается?

— Выходит, что так.

— А Гитлера-то не споймали?

— Споймают, браток, обязательно кто-нибудь да споймает. У нас, из Семеновских болот, мы Берлин уже наблюдаем…

Побывавшие не в одном бою плечом к плечу командиры подразделений рады встрече, хотя и такой — деловой, очень краткой, — подшучивают друг над другом.

— А ты что это, Витенька, вроде опух? — допытывается за спиной у старших молоденький рыжеусый гвардеец-танкист, обращаясь к тяжелому, косая сажень в плечах, то и дело прикрывающему зевок лысеющему саперу. — Много спишь на хозяйской перине, а? Ты хоть опытом поделился бы, чего видишь во сне?

Тот смущенно разглаживает ладонью измятую щеку.

— День рожденья справлял…

— А меня и не позвал! И другом еще называешься!

— Да чего там! — сапер вяло машет рукой. — Так, восприняли по сто грамм перед ужином… От чоху, от гомозу и от жениной журбы… Рассказывать не о чем!

— Оно и видать, что рассказывать не о чем!

— Сроду не брехал… А тем более насчет выпить и закусить.

Получив приказ командарма, Шерстобитов, комиссар дивизии Диденко и временно исполняющий обязанности начальника штаба подполковник Смирнов не день и не два сидят над картой, изучая ее, раздумывают, вызывают по очереди командиров полков: Тышкевича, Подкорытова, Огольцова и «бога войны» Хамидуллина, человека спокойного, умного, дерзкого. Надо спешить, исхитряться, чтобы выманить немцев на лютый мороз, а потом гнать и гнать их с высот, с лесистых холмов на равнину, в глубь болот, пока строящиеся фашистами окопы, укрытия для батарей, аппарели для танков, жилые бункера для солдат и офицеров еще не завершены, а лесные завалы еще не заминированы, а отдельные узлы сопротивления еще не увязаны общей системой огня. Гнать и гнать. Пока не раскисли дороги, не тронулись реки… Вот тогда уже все. Тогда с пушками, с танками да с обозами без авиации никуда уже не пройдешь. Даже если прикажут…

— Я спланировал артподготовку очень мощную, по короткую, — доложил на одном их ночном совещании подполковник Смирнов. На что Шерстобитов откликнулся утомленно.

— Ну, Павел Иванович! — сказал он, чуть растягивая слова, с большим недовольством: — А откуда вы возьмете такое количество орудий, чтобы сделать артподготовку короткой, но мощной? А главное: боеприпасов? — Он взглянул в подготовленные Смирновым бумаги, протянутые ему, и мрачно нахмурился, пояснил свою мысль: — За то время, какое вы отводите артиллеристам на артподготовку, огневые точки противника останутся неподавленными. А потом вы, по-моему, уже знаете, что фашисты опять отведут от переднего края солдат в глубину обороны. А когда пушки смолкнут, снова выведут к пулеметам и минометам. Ну и что это будет? Вы подумали? Это будут большие потери у нас, наступающих. — И он пошутил без тени улыбки, только косо взглянув: — А ведь нам и так… терять нечего… Вот ваш план! — Шерстобитов умолк и долго молчал. Начал снова спокойней: — Нет… Я думаю, планировать нужно иначе. Обмануть немцев. По-моему, нужно тоже начать строить свою оборону. У них на глазах. На виду. Пусть немножечко успокоятся. Боевое охранение у них, как разведчики говорят, не везде одинаково бдительно. Вот мы и планируем наступление ночью, без артподготовки. Одной частью войск. А другой частью войск… — и он снова задумался, поглядел на Диденко с глубокой серьезностью. — То есть тут нужно крепко подумать.

И он встал с табурета и, заложив руки за спину, долго расхаживал по избе в нереальном, химическом свете карбидной лампы. Ремни, туго стягивающие его плечи и узкую талию, при каждом движении чуть поскрипывали. Старший батальонный комиссар и подполковник внимательно, зорко следили за каждым его поворотом.

— А другой частью войск? — спросил осторожно Диденко.

— А другой частью войск… — Шерстобитов опять повернулся, наклонился над картой. — Понимаешь? Нам нужно создать сильный сводный подвижной отряд. Из лучших бойцов, из разведчиков, из саперов. Оборудовать специально волокуши, полозья для орудий и минометов, лотки для снарядов. Дать всем лыжи и автоматы. И хоть с тем же Ямановым… — Он подумал о Лиде, но ее не назвал. — И хоть с тем же Ямановым двинуться через линию фронта. Но так, чтобы не было окружения, дать им все же какой-то проход. Окружать мы не можем, силенок не хватит, а так… отожмем их подальше, на запад…

— Что ж… — сказал комиссар. — Идея что надо. А дальше?

Он задумался и легонько, как школьник, покусывая карандаш, долго глядел на карту.

— А кто будет командовать этим… сводным отрядом?

— Если б не был ранен Сергей Большаков, послал бы его. А так думаю: Марухненко.

— Ну что ж. Этот справится… — согласился Диденко. — В целом можно принять. Кое-что, правда, трэба еще разжуваты… Так ведь времени нет!

— Поднатужимся… Как всегда… И еще нужно взять «языка». И немедля, — сказал Шерстобитов. — И разведать проходы в овраге, рассекающем Александровку. Пусть включаются в это все полки, вся разведка… Понимаешь, Алеша, — сказал Шерстобитов, обращаясь опять не к Смирнову, а к комиссару. — Немцы-то вон как… спешат! Боюсь, не успеем.

— Ну, что ж… Поднатужимся… раз другого выхода нет!

— Завтра съездим, доложим Горячеву: как он отнесется. А вдруг чем-нибудь да поможет? У него же есть возможность и на флангах нас поддержать отвлекающими ударами. И пушчонок подбросить…

— Да, конечно…

Полковник сел мрачный за стол, склонил голову. Долго скорбно молчал. Потом обернулся к Смирнову.

— Ну ладно. До завтра. А потом вызывайте людей, как я приказал.

— Слушаюсь, Степан Митрофанович!

— Спокойной ночи!

А когда подполковник ушел, усмехнулся:

— Ему-то ночь спокойная! А вот нам…

Комиссар сложил свои книги, брошюры, блокноты, спросил:

— А ты, Степа, здоров?

Тот откинулся к стенке, слегка удивился:

— Ты… о чем это? Совершенно здоров!

— Так… А мне что-то кажется, ты изменился за последнее время. Нет былой искрометности. Ведь я тебя помню, ты же бил как фонтан, сыпал шутками, все смеются вокруг, а сейчас чуть не плачут.

— Это я даю отдохнуть фонтану.

— Ладно, брось. В самом деле: ты что?

— Ничего.

— Ну?.. Скрываешь? А ведь был товарищем. Другом.

— А, ладно! — озлился Шерстобитов. — Жив, здоров. Всем доволен. Еще чего надо? Отстань!

— Хорошо. Я отстал. — Комиссар бросил в голова телогрейку, снял