Читать книгу - "Третья фиалка - Стивен Крейн"

В результате этого приключения Крейн заболел пневмонией. Вылечившись (к сожалению, не до конца), он уезжает в Англию. С ним молодая жена, Кора, оставившая ради Стивена первого мужа. Молодые счастливы вместе; в Англии они ведут истинно богемный образ жизни, бесшабашно тратя деньги, силы и время. Их новый знакомый Герберт Уэллс приходит в ужас от «непомерной импульсивной расточительности этих молодых людей»^[6]. Впрочем, Уэллс понимал, какого масштаба дарование Крейна. Не зря писал он впоследствии: «Крейн, несомненно, лучший писатель нашего поколения». Пока же «лучший писатель» занялся «выдачей на-гора» коротких рассказов, которые постепенно начали накапливаться у его английского литературного агента Джеймса Линкера. «Цена на них упадет, если их будет так много», — жаловался последний в письме к писателю. А деньги Крейну были, как всегда, нужны. Заглавная строка одного из его стихотворений: «Эй, тощий мой кошель» (№ 118) — могла бы стать лейтмотивом его жизни.

Впрочем, в викторианской Англии с ее размеренным ритмом жизни Крейн чувствовал себя неплохо — можно было отвлечься от «жгучих алых вихрей сражений» и от бешеного пульса американской газетной круговерти. Крейн знакомится здесь с Генри Джеймсом, Джозефом Конрадом, Гарольдом Фредериком. Конрад записывает в дневнике: «В прошлое воскресенье у меня был Крейн. Просидели с ним полночи — курили и говорили. По поводу собственной судьбы он безнадежно пессимистичен. Мне этот человек нравится. <…> Взгляды его оригинальны, манера выражать их подкупает артистичностью. Разумеется, он импрессионист, темперамент его ни с чем не сравним. Мысли его всегда связны и выражены кратко, хотя не могу сказать, что все они отличаются особой глубиной. Все же он порою способен высказать нечто поразительное, задевающее за живое; я бы назвал его единственным импрессионистом, и только импрессионистом». Джозеф Катц комментирует это высказывание так: «На Крейна трудно навесить какой-либо ярлык. При жизни его называли то импрессионистом, то декадентом; в более же поздние времена, обозревая литературу девяностых годов прошлого века, награждали эпитетами „реалист“, „адепт натурализма“, „символист“, „мастер пародии“ и даже „романтик“ <…> Все не то, но все близко к истине». Действительно, можно ли творчество большого мастера охарактеризовать одним словом? А вот какое высказывание Крейна занесла в свой дневник Кора: «Истинный художник — это человек, рисующий картины своего времени, как он их видит». Если так, можно признать, что поставленную перед собой задачу Крейн выполнил. Притом он не останавливался в своем творческом развитии. Второй сборник стихов демонстрирует разнообразие его поэтики: здесь имеются лаконичные притчи, как в первой книге, но можно найти и удивительно красивые строки, написанные рукою мастера поэтической живописи: