Читать книгу - "Архив Долки - Флэнн О'Брайен"

— Разумеется, нет, спасибо. Я иногда выпиваю, но не здесь, само собой.

Он налил из бутылки.

— Любезен ваш отзыв на мой труд, — сказал он, — но позвольте заметить, что истинная моя работа едва ли возникла. Кроме того, мне приписывают такое, с чем я — ах — не имел ничего общего.

— Неужели?

— Неразбериха в Европе существенно мне все усложнила. Я потерял ценные бумаги.

— Это серьезная незадача.

— Воистину так.

— А новую книгу вы не… вынашиваете? Пишете ли что-то новое?

Он кратко, мимолетно улыбнулся.

— Писательство — не совсем то слово. Составительство, вероятно, более подходящее — или сращение. Задачу, которую я себе поставил, пожалуй, уместно было б определить как перевод с языка необработанных духовных понятий. Подчеркиваю слово перевод — в отличие от проявления. Это вопрос о том, как донести нечто в понятиях чего-то иного, что… кхм… довольно несочетаемо.

— Ну, я не сомневаюсь, это трудно. И все же вы всегда без запинки доносили и тонкое, и абстрактное.

— Ей-ей, это очень лестно. Но издал я мало.

Мик решил сменить направление разговора.

— Вы — второй великий первооткрыватель, какого мне выпала удача узнать.

— Так-так. И кто же ближний мой, когда в доме своем он?{101}

— Зовут его Де Селби. Он не литератор, насколько мне известно, и определить его сферу — или сферы — интересов не так-то просто. Он математик-физик, химик, знаток динамики и достиг некоторых ошеломительных выводов в размышлениях о времени-пространстве. Более того, он, похоже, успешно вмешивается в ход или течение времени. Простите, если кажусь сумбурным, однако он, кажется, способен обращать время вспять. А еще он богослов.

Джойс вниманием своим явил заинтересованность.

— Этот Де Селби, — вымолвил он, — где живет?

— Близ Долки, если вам известно, где это.

— Ах Долки? Да. Интересное местечко. Я хорошо его знаю.

— Живет он один, в очень тихом доме среди деревьев, на Вико-роуд. При всех своих увлечениях человек он любезный и гостеприимный. Вовсе не безумный ученый, скажем так.

Любопытство в Джойсе разгорелось, он задумался.

— Интересно, да. Он и преподает тоже или же он — персона университетская?

— Вряд ли, не думаю. Не думаю, что он вообще ходит на службу — в привычном смысле слова. Он никогда не заговаривает о деньгах, но, вероятно, оттого, что их у него уйма.

Джойс опустил взор, размышляя.

— Состоятельный, одаренный, волен потакать своим причудам? Молодец какой.

Мику эта сочувственная мысль понравилась.

— Я всегда думал о вас, — сказал он пылко, — как о персоне, причастной к такого рода компании. В вашей работе, как мне видится, нет никакой спешки — неуместных взрывов, искусственных напряжений и всякого подобного. Вы — не искусствен. Понимаете меня?

— О нет, положение мое вовсе не таково. Ученые устремленья, конечно, хороши. Наша семья увлекалась политикой, господи им помоги, и музыкой, немного.

— Да, но все это — предметы ума. Ученые исследования Де Селби не отменяют интересов к более абстрактным материям. Более того, я уверен, что он бы счастлив был познакомиться с вашей персоной…

Джойс негромко хмыкнул.

— Познакомиться с моей персоной? Батюшки светы! Он, возможно, за это предложение вас не поблагодарит.

— Несерьезно…

— Видите ли, моя работа — очень личная, в смысле, большая часть материалов — у меня в голове. Боюсь, ими не удастся поделиться, и помочь мне никто не сможет. Но, конечно, знакомиться с качественной личностью — всегда удовольствие.

— Понимаю. Есть ли у вашей новой книги название?

— Нет. Я несколько растерян в отношении языка. Я крепко схватываю собственные мысли, доводы… но для меня трудность в ясной передаче мыслей на английском. Видите ли, между, с одной стороны, английским, а с другой — ивритом и греческим как вместилищами эпистемологии имеется значительная разница.

— Понимаю, разумеется, что вы увлекаетесь языком как таковым…

— Мысли мои новы, как вы понимаете, и я опасаюсь…

— В чем же неувязка?

— Они зачастую непостижимы.

— Батюшки. Но мы говорим абстракциями. Я бы обратился к чему-нибудь осязаемому, настоящему и потолковал о «Финнегана подымем».

Джойс слегка опешил.

— Боже правый. Вы ее знаете? Известная была песня в мои юные годы{102}.

— Нет, я о книге.

— Я не знал, что песню напечатали. Когда-то я и сам очень любил петь. Ирландские мотивы, баллады и старые добрые «приидите, верные»{103}. Во дни сердца юного{104}, так сказать.

— Но вы же наверняка слышали о книге с таким названием — «Финнегана подымем»?

— Не забывайте, пожалуйста, что меня в этой стране долгое время не было. Если кто-то сделал из старых мелодий оперу, я счастлив. Какая умница. Том Мур меня всегда привлекал. «Как часто в тиши» — прекрасная песня{105}.

— Сентиментальная, да.

— Увы, так обыкновенно и говорится. То, что трогает, отметается как сентиментальное. Подлинные старинные традиционные песни — очень я их люблю.

Заговаривается ли он? Часы Мика подсказывали, что близится время закрытия. Он решил, если потребуется, остаться в Скерриз на ночь.

— Скажите же мне вот что, сударь, — произнес он, — не будете ли вы возражать, если я поведаю Де Селби о нашем разговоре, не сообщая, где вы находитесь, и предложу вам навестить Долки и познакомиться с ним или же встретиться с ним здесь — или там, где, по вашему мнению, удобнее?

Джойс помедлил, задумавшись, нервно потирая стойку пальцем. Вероятно, все слишком поспешно. Он слегка нахмурился.

— Я бы хотел познакомиться с этим человеком, если вы мне дадите слово, что он не болтлив, — ответил Джойс медленно, — однако я предпочел бы, чтобы он сюда не приезжал.

— Понимаю.

— Похоже, он занятный. Допускаю, что, вероятно, он мог бы помочь мне перенести на бумагу то, что есть у меня в голове, поскольку изобретательность и вовлеченность, какие подразумевает подобная работа, требуют напряжения исключительного аппарата разума. Сие того рода трясина задач и новаторства, в кою луч свежего ума мог бы вполне пролить некий свет.

— Вы не сочтете ум Де Селби ни бесплодным, ни связанным каким бы то ни было шаблоном.

— Уверен в этом.

— Могли бы вы предложить дату и время встречи с ним, скажем, в Долки?

— Боюсь, это преждевременно. Мне сначала нужно еще потолковать с вашей персоной.

— Будь по-вашему. Я могу остаться здесь в гостинице на ночь и повидать вас завтра свежим утром.

— Нет. Завтра меня здесь вовсе не будет. У меня выходной. Но прежде чем встречаться с вашим другом, я желаю протяженно беседовать с вами, поскольку кое-что необходимо прояснить с самого начала. Я человек серьезно недопонятый. Скажу