Читать книгу - "Запретная зона - Анатолий Калинин"

Чтобы солнце ему не светило.

Как будто ветер залопотал по листве винограда, когда ее подружки подхватили:

– До свиданья, милый мой казаче,

А я больше уже не заплачу.

Тут им попался Игорь, который, робко осматриваясь, выбирал себе место на поляне. Две Тонькины подружки подхватили его под руки, а сама она, уперев руки в бедра, стала вытанцовывать перед ним:

– Пойдем с нами, с нами, казаками,

Пойдем с нами, с нами, казаками.

Игорь едва вырвался из их рук, бросаясь в зеленый омут виноградных чаш.

– Ловите его! – вдогонку закричала Тонька. И потом уже до конца собрания Игорь не появлялся из кустов, напрасно Греков искал его глазами.

– Давайте, девочки, готовить залу! – кончая приплясывать, распорядилась Тонька. – Катька номер один, тебе подметать паркет.

Ее напомаженная подружка в розовом платье, Катька номер один, нырнула под деревянный навее и, появляясь оттуда с метлой, стала дурашливо скользить ею по поляне, не столько подметая, сколько стараясь задеть ноги мужчин, расположившихся на весах. Тонька продолжала командовать:

– Катька номер два с Надькой, оборудуйте президиум.

Круглобокая, как раскормленная утка, Катька и худая, как жердь, Надька в желтом платье стали выкатывать из под навеса и устанавливать на своем месте полукругом бочки.

– Вот теперь опять можно нас агитировать за счастливую жизнь на новых местах. – Похлопав ладонью по всем бочкам, с удовлетворением заключила Тонька. Бочки ответили ей протяжными звонами и гулкими вздохами.

– Кончайте балаган! – Занимая в президиуме место за центральной бочкой, бросил Истомин, поочередно поворачивая лицо к парторгу и к председателю.

Поискав взглядом свою квартирную хозяйку, Греков почему-то не нашел ее. Но чьи-то другие знакомые глаза вдруг на мгновение обожгли его. Когда же он вернулся взглядом к этому месту, их там уже не оказалось. Не почудилось ли ему?…

– Надо сразу пружину закрутить, – опять поочередно наклоняя голову к парторгу и к председателю, предупредил Истомин.

– Как бы на этот раз не помешал дождь, – взглядывая на затянутое низкими тучами небо, тоскливо– сказал Коныгин.

– Сразу же быка за рога, – повторил Истомин.

– Не нравится сегодня мне, что слишком веселые они, – вставая за столом президиума и развязывая шнурки на своей папке, с сомнением сказал парторг.

Наконец Греков услышал и голос Зинаиды Махровой:

– Сейчас он опять начнет нас шнуровать.

Не прошло и пяти минут, как приваловские женщины, настроенные до этого хоть и весело, но в общем миролюбиво, вдруг взорвались все вместе таким воплем, от которого над садами взмыли сороки, И это всего лишь после одной фразы Коныгина, которую припас он под конец своей короткой речи, уже завязывая свою папку.

– А если саботаж будет и дальше продолжаться, то государство вправе будет лишить нас, всех положенных, как переселенцам, льгот и передать отведенное на берегу будущего моря место более сознательной станице.

– Ну и пускай передают!

– Мы рады будем!

– Хватит стращать!

– Теперь нас некому защищать!

Всех громче надрывалась Тонька.

– Не желаем!

Чего Тонька не желала, она и сама уже вряд ли понимала, потому что лицо у нее все больше воспламенялась от выпитого накануне дома корца красностопа. Но своим рыдающим голосом она умела как клещами схватить за сердце. Вслед за ней закричали и все другие. Величественная Нимфадора, вся в черном, сидя на опрокинутой сапетке, доставала концом своей длинной палки до самой бочки, за которой сидел Истомин.

– Ас храмом? – тыкая в бочку, спрашивала она. На коленях у нее устроилась правнучка. Не обращая никакого внимания на окружающее, она ощипывала тоненькими пальчиками большую черную кисть раннего винограда. – Что с храмом будет? – допытывалась старуха.

Греков спросил у Подкатаева:

– А где же ее муж?

– Тут же, на краю сада по целым дням в сторожке спит. Он теперь почти не видит и не слышит ничего.

И вновь, пробегая глазами по лицам, Греков наткнулся на чей-то страшно знакомый ему темный и беспокойный взгляд. Но опять сразу же и потерял его.