Читать книгу - "Свободный торговец - Финн Сэборг"

кажется, что, не сделайся он в этот вечер совсем другим, новым человеком, он бы, наверно, близко сошелся с Пером. Они с Пером могли бы стать друзьями, ведь у Хенрика никогда не было настоящего друга, и он опять пытается втянуть Пера в разговор, но тут подходит Енс и опускается на стул рядом с ним.

— А у тебя такая девушка занятная, — говорит он, и Хенрик тут же забывает о Пере.

Сусанна — его девушка, вот так, Енс сам это сказал, и Хенрик кивает в знак согласия, да, верно, Сусанна действительно очень занятная. И как только представляется возможность, он опять приглашает ее танцевать, будто торопясь подтвердить и обратить всеобщее внимание на тот факт, что она его девушка. Но немного погодя она снова куда-то исчезает, а за столом рядом с Хенриком на этот раз оказывается наборщик. Глаза у него налились кровью, лицо побагровело, и он беспрерывно задевает рукой и опрокидывает батарею стоящих перед ним порожних бутылок.

— Интеллигентские морды, — бормочет он, глядя на Хенрика мутным взором, — студентишки говенные, вот они кто.

Но Хенрик уже не испытывает к наборщику прежнего расположения и не стремится к солидарности с ним, поэтому он встает и уходит на другой конец комнаты, где какая-то девушка сидит и плачет.

— Тебя кто-нибудь обидел? — спрашивает Хенрик, искренне желая утешить ее, но ей, по-видимому, ни к чему его утешения.

— Уйди, пожалуйста, оставь меня в покое, — говорит она.

И Хенрик идет искать себе другое место, где к нему отнесутся более радушно.

Неожиданно перед ним возникает Сусанна.

— Знаешь, с Пером совсем плохо, — говорит она.

— То есть как плохо? — Хенрик уже позабыл о своей недавней симпатии к Перу, его опять злит дурацкая идея Сусанны притащить с собой этого парня.

— Готов, видишь? — коротко отвечает Сусанна, указывая на Пера, лежащего в кресле; вид у него как у мертвеца. — Надо его куда-нибудь убрать.

Хенрик не прочь отделаться от Пера, все же он какой-никакой, а соперник, хотя за весь вечер ни разу не выказал интереса ни к Сусанне, ни к кому-либо другому. А теперь у него вообще вид как у мертвеца, но мертвого соперника тоже не лишне убрать с дороги, и тут Хенрика осеняет.

— Мы можем оттащить его ко мне, — говорит он, — дома никого нет.

— А где твои родители? — спрашивает она.

— На даче, — отвечает Хенрик, и до него вдруг доходит, что перед ним открывается единственная в своем роде возможность… Пер, находящийся в бессознательном состоянии, Сусанна и он, Хенрик, со своим новым стилем жизни — из этого ведь может, пожалуй, кое-что получиться…

Пер все же не совсем мертв, Сусанне удается пробудить в нем искорку жизни, но едва ли он сможет долго продержаться.

— Пошли, Пер, тебе нужно лечь, — говорит ему Сусанна.

Пер лепечет что-то нечленораздельное и снова поникает.

В конце концов они ухитряются поставить его на ноги и, поддерживая с двух сторон, выволочь из комнаты, не возбудив у присутствующих особого любопытства. С большим трудом они стаскивают его вниз по лестнице и доставляют к Хенрику в квартиру, продолжая ценою огромных усилий удерживать в вертикальном положении.

— Куда мы его пристроим? — спрашивает Сусанна.

— Да хоть ко мне на кровать, — говорит Хенрик.

Они взгромождают Пера на кровать, раздевать его они уже не в силах и оставляют как есть, в его странном грязном наряде. Весь он какой-то ужасно неопрятный, Хенрика просто тошнит от его вида, надо будет завтра не забыть сменить постельное белье.

— Ну вот, — говорит Сусанна, — погляди на него: хорош, а?

— Я только не могу понять, — говорит Хенрик, — он же, по-моему, не так уж много пил.

— Пер — он влопался, — говорит Сусанна, — теперь все, ничего не сделаешь.

Хенрик не очень понимает, что она имеет в виду, а спросить не решается. Сверху доносится веселый шум, но его больше не тянет туда. До его сознания дошло, что он впервые остался наедине с Сусанной, и ему не хочется возвращаться в компанию, где она опять сразу куда-нибудь исчезнет.

— Не пойдем обратно, ну их, верно? — говорит Сусанна, словно читая его мысли.

У Хенрика тревожно щемит в груди, если бы знать, какого шага от него ждут. Он боится сделать что-нибудь не так, боится нечаянно все испортить и поэтому стоит, как дубина, и не может ни на что решиться.

— Хочешь виски? — говорит он наконец.

— Неплохо придумано, — кивает Сусанна.

Бутылка с виски все еще стоит на столе в гостиной, Хенрик приносит стаканы и воду и наливает себе и ей. Он первым отхлебывает солидный глоток и сразу чувствует себя опять на высоте.

— Что это значит, что Пер влопался? — спрашивает он.

— То и значит, что влопался, черт бы его побрал, — говорит Сусанна.

— А зачем ты все-таки его привела?

— Привела и все, а что, нельзя?

Хенрику очень хочется узнать, в каких она отношениях с Пером, но он видит, что ей не по вкусу его расспросы. Да и не все ли равно, во всяком случае, сейчас Пер не представляет для него никакой опасности.

— А тебе, если честно, нравится учиться на курсах? — неожиданно спрашивает Сусанна.

Хенрик не знает, что ей ответить. Если быть откровенным, то нужно сказать, что он эти курсы терпеть не может, но получится глупо: кто ж его тогда за уши тащил? С Сусанной он по-прежнему чувствует себя немного неуверенно, ему все мерещится в ее словах какой-то скрытый смысл.

— По крайней мере, по тебе непохоже, чтоб нравилось, — говорит она, не дождавшись ответа.

— Понимаешь, иногда мне бывает довольно-таки скучно, — уклончиво отвечает Хенрик, — но что ж поделаешь, раз надо.

— Вот и со мной такая же история, — говорит она.

И с ней такая же история, и она сама в этом признаётся, Хенрику даже не верится, он хочет что-то сказать, но тут вдруг к горлу подкатывает тошнота, сильная и непреодолимая.

Хенрик весь вечер лихо пил, и теперь это все просится наружу. Он пробует не поддаваться, но это невозможно, лоб покрывается холодным потом, он вскакивает и выбегает из комнаты, прикрывая рот рукой.

Его рвет и рвет, неудержимо, даже удивительно, сколько у него внутри умещалось. Он старается не слишком шуметь, да где уж, все равно слышно на весь дом, к тому же он, конечно, забыл закрыть дверь в гостиную. На глаза его навертываются слезы, и от напряжения, и от злости на себя: опять он выступил в роли шута и сам себе все испортил.

Но вот наконец приступ проходит, опустевший желудок еще несколько раз рефлекторно сокращается,