Читать книгу - "Все мои ничтожные печали - Мириам Тэйвз"

кому нужна мать, покупающая ароматизированные презервативы в торговом автомате в вестибюле «Риволи»? (Меня застали врасплох, а ничего другого там не было.) Хотя Нора не знает о Финбаре, потому что я строго слежу, чтобы наши печальные свидания были короткими, тайными и редкими, как солнечные затмения. Даже теперь, когда я об этом пишу, мне хочется плакать. Может быть, я и поплачу. Я хочу снова влюбиться. Жаль, что мы с Дэном так часто ругались – он хороший отец для Норы, когда не сидит на Борнео. Тебе так повезло с Ником! А Нику повезло с тобой! Кстати, передавай ему привет. Как там его байдарка?

Андерс (шведский бойфренд Норы) только что мне сообщил, что засорил унитаз и испортил стиральную машину, когда пытался постирать всю свою одежду за один раз – почему он стирает свою одежду у нас??? – так что теперь все его вещи заперты в машине, и вода из нее льется прямо на пол, который он застелил полотенцами. Все это он объяснил мне при помощи пантомимы и схематичных рисунков. Из-за нашего языкового барьера.

Сейчас уже вечер. Нора с Андерсом ушли к кому-то на день рождения. Перед выходом я заставила их показать мне несколько танцевальных движений, которые они разучили в школе. Они сначала отказывались, но потом согласились и станцевали коротенький танец. Боже мой, это было прекрасно. Они еще совсем дети, но в танце внезапно преобразились в пресыщенных жизнью, но все равно пылких любовников, которые изнемогают от чувственности, умирают в разлуке и воссоединяются снова. Они были такие серьезные и расчетливо сдержанные, но в то же время свободные в каждом движении. Тебе обязательно нужно приехать сюда и увидеть, как они танцуют! В самом конце они изобразили какую-то невероятную фигуру из сплетенных тел и удерживали эту позу немыслимо долго, потом поднялись на ноги и стеснительно поклонились. Я разразилась аплодисментами – еле сдержала слезы, и они вмиг превратились обратно в обычных неуклюжих подростков, которые шаркают ногами, натыкаются друг на друга, извиняются, нервно смеются и робко держатся за руки, хотя еще пару секунд назад складывалось впечатление, что это двое изобрели страсть и грацию. Мы утратили свою силу.

Я пыталась отредактировать свой дурацкий роман, сидя без света, и в темноте не попадала по нужным клавишам. Но почему-то ни разу не промахнулась мимо клавиши Delete. Может быть, это знак свыше. Кстати, я посмотрела в Википедии Третью симфонию Гурецкого. Ее еще называют «Симфонией скорбных песнопений», и в ней говорится о связи между матерью и ребенком. Ты часто видишься с мамой? Она тебе говорила, что нашла свой потерявшийся слуховой аппарат в сушилке?

Все, мне пора на обход, как говорили братья Хиберты (помнишь их старый фургончик и мешки с рассадой марихуаны?), когда отправлялись торговать травой. Я уже устранила засор в унитазе, и теперь надо сообразить, как починить стиральную машину, чтобы она не залила подвал и нас не смыло в озеро Онтарио.

Но довольно о бале, пора одеваться к обеду (как писала Джейн Остин в письме к сестре Кассандре). Йоли.

P. s. В Торонто есть удивительный холм. Идешь на север – дорога в гору, на юг – под гору. Раньше берега озера Онтарио располагались гораздо выше. Примерно 13 000 лет назад оно омывало бы мои окна на третьем этаже. Тогда оно называлось озером Ирокез, а когда ледяная плотина растаяла и вода ушла, озеро обрело свои нынешние размеры, такие маленькие по сравнению с изначальными – тень себя прежнего. В северной части Торонто есть дорога под названием Давенпорт, раньше там проходила тропа коренных жителей здешних мест – вдоль древней береговой линии. Я уверена, что в те далекие времена она называлась как-то иначе, ведь «давенпорт» это модель дивана, а откуда бы у индейцев взяться дивану, хотя, возможно, они мечтали о чем-то подобном, потому что устали сидеть на твердых камнях и грезили о чем-то мягком, с пружинами и обивкой. Ты знаешь, что материки сближаются друг с другом с той же скоростью, с какой растут ногти у человека? Или, наоборот, отдаляются друг от друга? Я не помню, но это неважно. Меня сейчас интересует не направление движения, а скорость. И ее соотношение с горем, которое в данном контексте либо проходит стремительно быстро, либо длится целую вечность.

P. p. s. Иногда, когда я работаю над своей книгой, я закрываю глаза и представляю, что я сейчас в Виннипеге и мы с тобой встретились где-нибудь в кафе, может быть, в «Черной овце» на Эллис-авеню. Ты пришла раньше и заняла нам столик у окна. Я подхожу, и ты мне улыбаешься. На столе – стопка книг, ты взяла их в библиотеке. Какие-то книги на французском. Ты уже заказала мне кофе с молоком. Ты в мини-юбке – смотрится сексапильно и в то же время как будто с иронией – и широкой свободной блузе вроде тех, что носят художники. Ты легонько постукиваешь по губам тонким зеленым фломастером и улыбаешься мне, словно хочешь сказать что-то очень смешное. Сегодня жарко, я сижу в комнате, распахнув настежь входную дверь. Через дорогу строится высотный дом, и поэтому тут очень шумно. Каждые пять минут кто-то кричит «Поберегись!», а потом раздается ужасный грохот и поднимается облако пыли. Я скучаю, Эльфи. Мне тебя не хватает.

Прошло почти две недели с тех пор, как я попрощалась с сестрой в Виннипеге и пообещала писать ей письма. Сейчас уже май, у Эльфриды сегодня начнутся гастроли. Первый концерт – в Виннипегской консерватории. Она опять передумала и решила, что все-таки сможет выступить. Ник звонил мне вчера, сказал, что репетиция прошла отлично. Эльфи, хотя и казалась усталой, с нетерпением ждет начала гастролей.

Мама позвонила сегодня утром, когда я гуляла по утопающему в грязи парку у озера. Я почему-то не сразу ответила на звонок. Первые пару секунд просто тупо смотрела на телефон.

Она опять это сделала, сказала мама.

Я присела на корточки посреди грязной дорожки. Рассказывай все.

Мама сказала, что они с Тиной решили забежать к Эльфи перед концертом, хотя она очень вежливо их попросила не мешать ей готовиться к выступлению. Они постучали, но Эльфи им не открыла. Дверь была заперта, но у мамы есть ключ. Они вошли в дом. Эльфи лежала на полу в ванной. Она перерезала себе вены и выпила отбеливатель. В ванне стоял запах хлорки. Эльфи сама вся пропахла хлоркой. Она была вся в крови. Живая, в сознании. Она увидела маму и протянула к ней руки. Умоляла отнести ее на железнодорожные пути. Мама держала