Читать книгу - "Одиссея - Гомер"

Мне, злополучному, путь учредите в отчизну возвратный;

Много я бед претерпел, но готов и погибнуть, лишь только б

Светлый свой дом, и семью, и рабов, и богатства увидеть». 225

Кончил; они, изъявив одобренье, решили в отчизну

Гостя отправить, пленившего всех их столь умною речью.

После, свершив возлиянье и вкусным вином насладившись,

Каждый в свой дом удалился, о ложе и сне помышляя.

Но Одиссей богоравный остался в палате столовой; 230

Царь Алкиной и царица Арета остались с ним вместе; рабыни

Тою порой со столов всю посуду поспешно убрали.

Тут белорукая с гостем беседовать стала Арета.

Мантию с тонким хитоном, сотканные ею самою

Дома с рабынями, в платье пришельца узнавши, царица 235

Голос возвысила свой и крылатое бросила слово:

«Странник, сначала сама я тебя вопрошу; отвечай мне:

Кто ты? Откуда? И платье свое от кого получил ты?

Нам ты сказал, что сюда был морской непогодою брошен».

Светлой царице ответствовал так Одиссей хитроумный: 240

«Трудно, царица, мне будет тебе рассказать всю подробно

Повесть о бедствиях, встреченных мною по воле рожденных

Древним Ураном богов, – об одном расскажу откровенно:

В море находится остров Огигия; там обитает

Хитроковарная дочь кознодея Атланта Калипсо, 245

Светлокудрявая нимфа, богиня богинь. И не водят

Общества с нею ни вечные боги, ни смертные люди.

Я же один, злополучный, на остров ее был враждебным

Демоном брошен, когда мой корабль сокрушительным громом

Зевс поразил посреди беспредельно-пустынного моря. 250

Спутников всех (поглотила их бездна) тогда я утратил.

Сам же, на киле разбитого судна, обхваченном мною,

Девять носившися дней по волнам, на десятый с наставшей

Ночью на остров Огигию выброшен был, где Калипсо,

Светлокудрявая нимфа, живет. И, приют благосклонно 255

Дав мне, богиня меня угощала, кормила, хотела

Мне наконец даровать и бессмертье, и вечную младость.

Сердца, однако, она моего обольстить не успела.

Целые семь лет утратил я там, и текли непрестанно

Слезы мои на одежды, мне данные нимфой бессмертной. 260

Год напоследок осьмой приведен был времен обращеньем;

Вдруг мне она повелела покинуть свой остров – не знаю,

Зевса ль она убоялась, сама ль изменилася в мыслях?

Сел я на крепкосколоченный плот, и она, наделивши

Хлебом меня, и душистым вином, и нетленной одеждой, 265

Следом послала за мной благовеющий ветер попутный.

Дней совершилось семнадцать с тех пор, как пустился я в море;

Вдруг на осьмнадцатый видима стала вдали над водами

Ваша земля, и во мне оживилося милое сердце,

Столь несказанно страдавшее. Много, однако, еще мне 270

Бед колебатель земли Посейдон непреклонный готовил:

Ветры подняв, заградил предо мной он дорогу, и море

Все беспредельное вдруг затревожилось; был я не в силах,

Жалобно стонущий, судном владеть на взволнованной бездне:

Буря его изломала в куски, и, в кипящую влагу 275

Бросясь, пустился я вплавь: напоследок примчали

К вашему брегу меня многошумные ветры и море;

Гибели б мне не избегнуть, когда б на утесистый берег

Был я волною, скалами его отшибаемой, кинут:

Силы напрягши, я в сторону поплыл и скоро достигнул 280

Устья реки – показалось то место приютным, там острых

Не было камней, там всюду от ветров являлась защита;

На берег вышед, в бессилие впал я; божественной ночи

Тьма наступила; тогда, удалясь от потока, небесным

Зевсом рожденного, я приютился в кустах и в опадших 285

Спрятался листьях; и сон бесконечный послали мне боги.

Там под защитою листьев, с печалию милого сердца,

Проспал всю ночь я, все утро и за полдень долго;

Солнце садилось, когда усладительный сон мой был прерван:

Дев, провожавших царевну твою, я увидел на бреге; 290

С нею, подобные нимфам, они, там резвяся, играли.

К ней обратил я молитву, и так поступила разумно

Юная царская дочь, как немногие с ней одинаких

Лет поступить бы могли, – молодежь рассудительна редко.

Сладкой едой и вином искрометным меня подкрепивши, 295

Мне искупаться в потоке велела она и одежду

Эту дала мне. Я кончил, поистине все рассказав вам».

Он умолкнул. Ему Алкиной отвечал благосклонно:

«Странник, гораздо б приличнее было для дочери нашей,

Если б она пригласила тебя за собою немедля 300

Следовать в дом наш: к ней первой ты с просьбой своей обратился».

Так он сказал, и ему возразил Одиссей хитроумный:

«Царь благородный, не делай упреков разумной царевне;

Следовать мне за собою она предложила немедля;

Я ж отказался – мне было бы стыдно; при том же подумал 305

Я, что, меня с ней увидя, на нас ты разгневаться мог бы:

Скоро всегда раздражаемся мы, земнородные люди».

Царь Алкиной, возражая, ответствовал так Одиссею:

«Странник, в груди у меня к безрассудному гневу такому

Сердце не склонно; приличие ж должно во всем наблюдать нам. 310

Если б – о Дий громовержец! о Феб Аполлон! о Афина! –

Если б нашелся подобный тебе, в помышленьях со мною

Сходный, супруг Навсикае, возлюбленный зять мне, и если б

Здесь поселился он… Дом и богатства бы дал я, когда бы

Волей ты с нами остался; насильно же здесь иноземца 315

Мы не задержим, то было бы Зевсу отцу неугодно.

Твой же отъезд я устрою, чтоб было тебе то известно,

Завтра: ты, сладкому отдыху мирно предавшися, будешь

Сонный в спокойном безветрии плыть и достигнешь

В землю отцов иль в иную какую желанную землю, 320

Сколь бы она ни лежала далеко, хотя бы в Эвбею,[51]

Дале которой уж нет ничего, по сказанью отважных

Наших пловцов, с златовласым туда Радамантом ходивших, –

Тития, сына Земли, посетил он и, сколь ни далек был

Путь по глубокому морю, его без труда совершили 325