Читать книгу - "История Глории - Стейс Крамер"

стали обзванивать аэропорты, вокзалы. Но все тщетно. Страну она не покидала.

– …Я же тебя предупреждала. Я молила тебя услышать ее, но тебе было все равно! Арбери сейчас совсем одна, и она, как никогда, уязвима.

– Я сделаю все, чтобы ее найти.

– Что-то мне подсказывает, что это будет не так просто.

Лестер на глазах терял всю свою уверенность. Он выглядел беспомощным и жутко напуганным.

– Тебе всегда на все наплевать. Ты живешь в своем закрытом мире и возвращаешься к нам только тогда, когда случается трагедия. Так же было и с Эйприл.

Стоило упомянуть ее, как старшая дочь Боуэна появилась позади него. Она молча стояла и неодобрительно смотрела на своего поникшего отца.

– Кстати, ты знаешь, что Брайс неизлечимо болен?

Мой вопрос окончательно добил Лестера. В ответ лишь пугающая тишина.

– Нет, конечно, нет, – с презрением ответила я на свой же вопрос.

Часть 3. Убежище

15

Открыть утром глаза и понять, что ты все еще жива, – настоящая трагедия в этом месте. Построение, завтрак, таблетки, сон, сеанс с Кэролайн, обед, таблетки, сон, прогулка от забора до забора, ужин, таблетки, отбой. Я стала забывать лицо сына, голос Стива… Я разучилась плакать, мне разонравилось улыбаться, перестала сочувствовать и тревожиться, возненавидела надеяться, ожидать чего-то хорошего. Я чувствовала себя подыхающим комнатным растением, на который, вдобавок ко всему, ссыт ублюдок-кот.

– Ты идешь? – спросила Вероника, заглянув в нашу палату.

Я сидела на своей кровати, обняв колени, и смотрела, как совокупляются мухи на подоконнике.

– Куда?

– Сегодня же среда. День посещений.

– Ко мне никто не приходит.

– Странно. В списке есть твое имя.

Я отвлеклась от мух, посмотрела на Веронику, что держала тот самый список.

– А напротив, – продолжила Вероника, глядя в список, – Нелла Деннисон.

Услышав имя, я вскочила с кровати.

– Кто это такая? – спросила Вероника.

Я оставила ее без ответа, помчалась по коридору вслед за теми счастливчиками, чьи имена тоже были в списке.

– Да не за что! – обиженно воскликнула Вероника.

В зале для посещений было шумно, непривычно шумно для меня. Я растерялась на миг, но, увидев ее, пришла в себя. Медленно подошла к ней, села за стол, громко звякнув наручниками в последний момент. Мы долго смотрели друг на друга, прежде чем начать разговор.

– А почему в наручниках? Ты опасна, что ли?

– Еще как. Просто зверь.

– …Как твои дела?

– Великолепно.

– А если честно?

Я немного расслабилась, откинулась на спинку стула, посмотрела на присутствующих в зале людей. Матери, жены, мужья, парни, дети и друзья. Все они сидели напротив своих безнадежных детей, вторых половинок, родителей, приятелей. Все каменели в неловкости. Одни и те же вопросы и ответы, лишенные всякого смысла.

– У меня такое состояние, будто я прыгнула с парашютом… но в полете осознала, что у меня нет парашюта, – сказала я.

– …Я могу чем-то помочь тебе?

– Мне уже никто не поможет. Последние несколько месяцев я утешала себя мыслью о побеге, но отсюда удалось выбраться только одному человеку, и то его потом поймали. А тех, кто нарушил дисциплину, ждет настоящий ад… Как там моя… семья?

– Нормально. Все очень скучают по тебе.

– А почему тогда никто из них не навестил меня?

– Понимаешь… Есть обстоятельства, которые…

– Обстоятельства! – в отчаянии крикнула я.

Я встала из-за стола, намекая, что наш разговор окончен.

– Подожди, у нас еще осталось время, – тихо сказала Нелла.

– …Не приходи сюда больше. Ты напоминаешь мне о той жизни, в которую я уже никогда не вернусь.

Брайс довольно долго не обращал на меня внимания. Клуб «Стальные буйволы» в тот день не принимал гостей, поэтому Дерси-старший спокойно, не спеша, собирал свои вещи в коробки. Кубки, медали, фотографии и многое другое. От него веяло тяжелой тоской. Мне стало не по себе.

– Привет, – наконец сказала я.

Сердце билось так, словно я только что кинула камень в клетку с тигром.

– Что тебе нужно?

– У меня появилось свободное время, решила заскочить к вам.

– Я занят. Доминик в кабинете.

– …Брайс, ты злишься на меня?

– Нет, не злюсь. Просто я не хочу тебя видеть.

– Это из-за того, что я все рассказала Лестеру?! А я не раскаиваюсь. Ты не имел права от нас скрывать такое. Мы – твоя семья! Мы любим тебя!

– Любите и жалеете! Я хотел спокойно дожить свою жизнь. Без соплей и слез… А теперь благодаря тебе меня все оплакивают при жизни. И выгоняют с ринга. А у меня даже не было последнего боя. Бабы… От вас никакого толку, только и умеете трепаться.

Я взглянула на ринг, почувствовала, как он манит меня, и в моей голове тут же появилась беспроигрышная идея. Спустя минуту, я уже стояла на ринге.

– Что ты делаешь?

– Ты ждал человека, который рискнет с тобой сразиться? Вот он, этот человек.

– Я не буду с тобой драться.

– Почему же? Я – девушка, ты – умирающий великашка. По-моему, мы на равных. Давай, Брайс! Вспомним молодость.

– Уйди с ринга.

– Что, боишься?

– Кого боюсь? Тебя?

– Меня. Я ведь уже не та жалкая девчонка, которую ты колошматил в подземелье. Ну, начнем?

Брайс покинул безопасную зону, присоединился ко мне, и-и понеслась! Невероятное чувство – находиться по ту сторону ринга. Весь остальной мир просто исчезает. Ты думаешь только о себе и своей победе, о противнике и его действиях. В момент схватки кажется, что все твои болевые рецепторы атрофировались, а если боль и пронзает твое тело, то только на одно мгновение. Вскоре ты забываешь о ней и идешь за новой порцией.

Брайс был робок в самом начале, но, как только он понял, что я не шучу и не собираюсь его жалеть, его удары стали в три раза сильнее. Я быстро выдохлась и уже готова была сдаться, как внезапно Брайс отлетел назад, а затем рухнул на пол.

– Брайс?…

Он несколько минут мучился от одышки, возбужденно кашлял, побледнел. Я не знала, как ему помочь, просто села рядом и взяла его за руку.

– …Спасибо, – сказал Брайс, когда приступ наконец закончился.

– Что здесь происходит? – спросил Доминик.

– У меня состоялся последний бой.

– Ты с ума сошел?! Что ты с ней сделал?!

– Доминик, успокойся, со мной все в порядке, – сказала я.

– Ты свое лицо видела?

Оказавшись в комнате, где бойцы клуба «зализывают» свои раны, я посмотрелась в зеркало и поняла, почему реакция Доминика была такой красочной. Губа разбита, нос увеличился вдвое, под левым глазом с кроваво-красным белком лиловый