Читать книгу - "Кузины - Аврора Вентурини"

Мои картины которых ждали в галереях и на престижных выставках сводили с ума хозяина квартиры в которой мы с Петрой проживали, и он предложил заплатить недостающую для приобретения квартиры сумму если я соглашусь продать ему холст называвшийся «Ивы зимой». Естественно я согласилась и Петра привела нотариуса одного из своих клиентов уже знаете в какой сфере, и все было организовано официально в нотариальной конторе и нотариус поздравил бывшего хозяина квартиры с приобретением подлинной Риглос и назвал сделку весьма выгодной предложив ему установить кондиционер в квартире и господин бывший хозяин согласился и мы все отправились поужинать в ресторан неподалеку от ипподрома чтобы отпраздновать это событие.

Господин бывший хозяин заслуживает отдельного описания за свою несказанную любезность, он и понятия не имеет сколько проблем решилось благодаря его помощи. Он был среднего роста и очень смуглый, типичный коммерсант в его случае нашпигованный художником что конечно странновато но так обстояли дела, он всегда хорошо одевался менял костюмы, рубашки, галстуки и фирменные ботинки (по ним было видно) и все было лучшего качества и еще жуткий перстень на мизинце которым он постоянно пошевеливал чтобы заставить бриллиант сверкать.

У него было две машины и не спрашивайте каких марок, потому что в машинах я ничего не смыслю и нас он возил, когда приглашал, в самой красивой потому что хотел пустить пыль в глаза, но не мне, а Петре, но я сказала Петре что не хочу никаких шашней с этим сеньором и чтобы она следила за собой потому что в противном случае он перестанет нас уважать. И если ей и хотелось иногда повести себя недостойно она была умницей и сдерживалась, а когда приглашения стали набирать обороты я начала придумывать отговорки про срочную работу и их стало поменьше. Но сеньор которого все звали Качо все равно приходил по вечерам посмотреть как я работаю и я предложила написать его портрет, но только чтобы он не ждал что портрет будет обычным потому что я напишу его в своем стиле и он с восторгом согласился и поцеловал мне руку. Я ее потом помыла.

И Качо стал приходить по пятницам к семи вечера чтобы позировать мне. Он приходил в белом костюме и розовой рубашке с белым галстуком. Ботинки тоже были белые. Я собиралась стилизовать этот образ, с его темным лицом итальянца его рабочими большими руками и эту позу которую принимают, как им кажется, навечно те что родились в бедности и разбогатели но так и не достигли того положения о котором мечтали. Я собиралась заново создать достойного Качо Искрипламини, такая у него была фамилия, и он восхищался бы мною как утренней Авророй, я уже занимала определенное положение в артистических кругах так что мне предложили заменять занятия в институте потому что учитель Хосе Хамелеон уходил на пенсию. Я согласилась потому что уже достаточно владела устной речью и собиралась меньше говорить и больше рисовать.

Начало прекрасной дружбы

Качо, чье настоящее имя было Кармело, а фамилию его вы уже знаете, мне она приводила на ум дракона изрыгающего пламя, пришел вовремя чтобы позировать в тот день когда я вернулась со своего первого занятия в институте которое прошло хорошо я думала о словах и выражениях прежде чем извергнуть их как это сделал бы выдуманный дракон Искрипламини. Студентов на курсе было не очень много так что я решилась проиллюстрировать цветным мелком свои слова касавшиеся хронологии развития стилей и манер художников, и я обрадовалась увидев что студенты конспектировали все с уважительной сосредоточенностью но должна признаться что когда зазвенел звонок я вздохнула с облегчением но после первого урока будет уже легче стоять перед аудиторией студентов как будто во мне нет затаенных страхов, которые могут вырваться наружу в любой момент давая студентам понять что та кто пытается наставлять их на самом деле обученная инвалидка и позволяя им получить плюсы от моих врожденных минусов.

Как прекрасна юность подумала я про себя… здоровые и гибкие словно молодой тростник на берегу реки, бледные или румяные и что за живые человеческие глаза на их лицах способных ко всему благодаря тому что они родились в хороших семьях и какие руки… я собиралась написать картину под впечатлением от этого маленького собрания ангелов, фей, изящных рыцарей, вызывавших в моей памяти гравюры и картины музеев в которых я побывала и художественные альбомы чьи глянцевые страницы были проиллюстрированы точно такими героями, без сомнения рожденными от любящих супругов, без вожделения и без инцеста от которого плод гниет на ветке орошаемой одной и той же нечистой и застоялой кровью. Так наблюдала я за ними пока они выходили на улицу беззаботные хозяева своей жизни, а я вернулась в костницу на родную похоронную арену моего разума.

Мне следовало приручить колючего зверя царапавшего мою душу, потому что я была не исключением а путем спасения из этого сумасшедшего цирка, из этой злополучной плеяды, из океана утомительных помертвелых жидкостей, да, я должна была одержать победу надо всей этой жуткой мешаниной из экскрементов и уродства, и я могла сделать это по крайней мере пока жизненные силы молодости на моей стороне. Мои труды вовсе не были нетрудными я часами просиживала без сна впившись в книги не только по литературе и искусствам, но и по анатомии и разговаривала как ни в чем не бывало с экспертами по разным отклонениям, и так и протекала моя жизнь и каждое занятие или встреча с учениками и преподавателями означали огромное усилие и страх и после вздох облегчения потому что никто не догадывался о моих страданиях возможно превзойденных достоинствами моих картин которые с каждым годом стоили все больше и которые упоминали в первых рядах вместе с другими ценнейшими работами. Но страх падения так и не оставил меня потому что я происходила из выродившегося и гибнущего рода.

Качо заметил что я устала и я объяснила что только что вернулась из института проведя свою первую пару, и предложила пойти в бар перекусить и освежиться я угощаю а Качо или Кармело воскликнул еще чего не хватало это он угощает и мы вышли. Сэндвич с хамоном и газировка а Кармело заказал коньяк и прежде чем ему подогрели бокал я поняла что он пытается показать что он не лыком шит. Он спросил меня не нравится ли мне коньяк и я ответила что