Читать книгу - "Сожгите наши тела - Рори Пауэр"

– К одиннадцати верну ее домой.

Бабушка, наверное, кипит от бешенства. Она снова окликает меня, но мне все равно, потому что Тесс уже на улице, и с ее помощью я смогу во всем разобраться. Мне необязательно заниматься этим в одиночку.

За нашими спинами закрывается дверь. Мы бежим в гараж за велосипедами и смеемся, опьяненные осознанием, что бабушка может в любой момент выйти за нами. Через минуту мы уже катим прочь от дома. Впереди, по левую руку, выделяется на фоне ясного неба блеклый силуэт Фэрхейвена. Царство бабушки, где скрываются ответы, которые я ищу, – я точно знаю, что они там, но от нее правды не добиться. Придется поискать другой путь.

Мы выезжаем на шоссе. Слева открывается вид на пепелище, и жар, как вата, как чистая простыня, обволакивает мое тело все плотнее, пока я не проваливаюсь в него целиком. Раскаленная дымка дрожит над асфальтом. Велосипед Тесс вихляет из стороны в сторону, ее платье трепыхается в потоке ветра, длинные волосы развеваются за спиной. Порой жизнь выглядит ровно так, как представляется тебе в мечтах.

Иллюзия рассыпается, когда мы проезжаем мимо ленты, ограждающей место преступления. Место, где Илай оставил тело. Теперь тут пусто: ни патрульных машин, ни криминалистов, ни вспышек камеры, – но это случилось меньше суток назад. Воспоминания приходят легко, как бы мне ни хотелось забыть.

Тесс притормаживает, и велосипед кренится направо, к обочине; на мгновение мне кажется, что она собирается остановиться, вернуться во вчерашний день. Но я продолжаю крутить педали, и она нагоняет меня и пристраивается рядом. Минуту мы едем молча.

– Все нормально? – спрашивает она. Ее голос сносит ветром.

Нормально ли? Черт его знает. Но я все равно говорю:

– Да.

Четырнадцать

Тесс действительно выбирает дорогу, ведущую мимо бассейна, но я успеваю разглядеть только длинную полосу бетона и пеструю россыпь купальников, прежде чем мы заныриваем в гущу домов, а выныриваем уже на городской площади. Возможно, если бы не я, она бы сейчас была в парке – смотрела, как подружки мажутся солнцезащитным кремом, и визжала, когда Илай сталкивает ее в воду. Но я здесь, и я прошу ее о помощи. Пусть она и предложила ее первой.

Она тормозит у велопарковки на углу сквера, и я останавливаюсь следом. Во рту после поездки пересохло, и я все еще чувствую каждый дюйм кожи, которого коснулся вчерашний жар, но вдали от бабушки, вдали от Фэрхейвена я наконец чувствую себя человеком, которым была два дня назад, до того, как все началось. Просто Марго Нильсен.

Тесс слезает с велосипеда.

– Так что, выходит, я обещала показать тебе город?

Она не спрашивала по пути сюда, на шоссе, когда в ушах свистел ветер, а я не объясняла. Но теперь придется.

– Да, – говорю я. – Прости.

– Да нет же, наоборот, спасибо. – Она прислоняет велосипед к стойке, и я жду, что она его пристегнет, но у нее нет цепи. В Фалене Тесс беспокоиться не о чем. – Ты спасла меня от разговоров о кукурузе – любимого папиного развлечения. И потом… – Ее улыбка меркнет, и на лице снова проступает серьезное выражение, которое я замечала вчера и сегодня утром. – Я видела то же, что и ты. И меня это слегка напрягает.

Интересная формулировка. Я прислоняю одолженный велосипед к стойке. Вчера она расспрашивала меня. Теперь мне есть что сказать самой.

– На кухне я пыталась сказать, что кое-что нашла, – говорю я. – Бабушка поселила меня в гостевой комнате, в которой якобы никто не жил. Но в комоде лежала целая куча одежды вроде той, что была на вчерашней девушке.

Тесс подходит ближе, облокачивается на стойку.

– У нее про это спрашивала?

– Да. – Я прокашливаюсь. – И у нее нашлось объяснение. У нее на все есть объяснения, только все какие-то мутные. Я думаю, что эта девушка была моей сестрой. Возможно, она жила в Фэрхейвене с бабушкой, как я жила с мамой.

Тесс округляет глаза.

– Хочешь сказать… – Я вижу, что она пытается сдержаться, но слова рвутся с языка против ее воли. – Типа как в «Ловушке для родителей»?

Боже.

– Типа того. Но никто никогда не видел в Фэрхейвене других людей. Ты вот не видела. И полиция явно тоже.

– Подозреваю, от Веры ты много не узнала. – Тесс перебрасывает волосы на одно плечо, ветерок ерошит пряди. – Может, спросишь маму? Это ведь и ее касается.

Касается, но с мамой ничего не выйдет.

– Думаю, нужно выяснить, почему она уехала, – говорю я вместо ответа.

– Из-за пожара, – отвечает Тесс не задумываясь и морщит нос. – Я имею в виду, первого пожара.

– Угу.

Этого мало. К счастью, я догадываюсь, где можно узнать больше.

Андерсон сказал бабушке, что записи его отца до сих пор хранятся в архиве, то бишь, как объясняет мне Тесс, когда я делюсь с ней своим планом, в полицейском участке. Именно поэтому теперь мы стоим у задней двери в участок и пытаемся вскрыть замок булавкой, которую Тесс подобрала в траве.

– Спорим, у меня получится, – говорит она. – Я такое видела в кино.

Идей получше у меня нет, но я отступаю на шаг, прижимая ладонь к животу, чтобы подавить приступ дурноты. Мне не нравится эта ее сторона, не нравится, что она относится к моей жизни как к приключению. Даже влечения, которое время от времени искрит у меня внутри, никогда не будет достаточно, чтобы это перекрыть.

Я отхожу в сторонку, чтобы собраться с мыслями. И только тогда обращаю внимание, что на парковке по соседству нет ни одной патрульной машины. Андерсон, Коннорс и остальные сотрудники где-то в городе.

– Слушай, – говорю я, – а в участке-то никого нет. Может, просто войдем через главный вход? – В том, что Тесс без труда уболтает любого дежурного на входе, я не сомневаюсь.

Тесс выпрямляется, прикрывая глаза от солнца. «Но это не так интересно», – наверное, сказала бы она, будь в моем взгляде поменьше раздражения. Вместо этого она пожимает плечами:

– Ладно. Погоди, я проверю.

Мы обходим здание, и я жду на тротуаре, пока Тесс заглядывает через стекло внутрь, чтобы разглядеть дежурного. Сегодня участок выглядит не менее угрожающе, чем вчера, когда я вылезла из машины Андерсона. В окнах офиса в глубине вестибюля темно, жалюзи опущены, а за дверью поверх головы Тесс я вижу регистрационную стойку, защищенную листом пуленепробиваемого стекла.

– Супер, – говорит Тесс. – Это Джуди. С ней проблем не будет.

Мы заходим – дверь слегка клинит, так что Тесс приходится толкать ее дважды. За регистрационной стойкой ровно, будто палку проглотила, сидит женщина со строгой стрижкой и безупречным красным маникюром и с озабоченным видом поправляет