Читать книгу - "История Глории - Стейс Крамер"

заклятые враги, если мы просто так заявимся к ним с пустыми обвинениями, то нас в порошок сотрут. Эти ребята не безмозглые «падальщики», с ними нужно придерживаться особой тактики, понимаешь? Сначала мы сами должны во всем разобраться, и если Ларс Эльба действительно причастен к гибели наших барыг, то я сам приду к нему и договорюсь о встрече.

– А разве моих слов вам мало? – не уступала я. – Я точно знаю, что это «Красные языки».

– Глория, я тебе верю, – спокойно ответил Доминик. – Но Брайс прав. На Улицах есть определенные правила, которые мы обязаны соблюдать. Все должно быть очень деликатно.

Я попыталась подавить свою злость и разъедающее чувство неловкости. Я сделала несколько шагов назад, глядя беспомощным взглядом на братьев.

– Ладно. Делайте то, что считаете нужным, – сказала я наконец.

– Сестренка, надеюсь, мы расстаемся без обид?

– Да какие уж тут обиды, Брайс.

Переступив порог своей комнаты, я сразу наткнулась на Стива. Я вспомнила, каким он был неделю назад. Довольный, сияющий, зараженный непотопляемым оптимизмом. Но сейчас я видела перед собой совершенно другого человека. Я вымотала Стива. Он выглядел поникшим, уставшим и напрочь лишенным всякого покоя.

– Так, может, ты все-таки скажешь, где пропадала?

– Я работала.

– Глория, мне кажется, тебе нужно сделать перерыв. Отдых будет тебе полезен.

Я подошла к Стиву, чмокнула его в губы, он слегка повеселел.

– Со мной все в порядке. Честное слово.

– Я забыл сказать, тебе пришло письмо, – Стив взял с тумбочки конверт и отдал мне в руки.

– …От Арбери! Хоть что-то хорошее за этот день.

– Пойду приготовлю смесь для Нэйтана.

– Хорошо.

Я воспрянула духом, открыла письмо и принялась читать:

«Привет.

Надеюсь, у тебя все хорошо. Я очень соскучилась по тебе, Стиву и Нэйтану. С тех пор, как вы уехали, я чувствую удушающую пустоту. Мне страшно.

И мне очень одиноко. Я не могу ни с кем поговорить. Конечно, мама и бабушка всегда готовы выслушать меня, но я никак не могу решиться и довериться им. Это тяжело. Они мыслят по-другому.

Я поговорила с Логаном. Призналась ему в любви, потому что больше не могла это скрывать, но он лишь рассмеялся, сказал, что мне нужно повзрослеть. Это не любовь, а детские глупости.

Невыносимо, черт возьми, жить в одном доме с человеком, которого ты любишь, а ты для него всего лишь пустое место.

Папа приехал. Я попросила его забрать меня с собой. Ну сколько можно жить в заточении?! Он, как всегда, проигнорировал мои слова, сказал, что нужно еще немного потерпеть.

Но я больше не могу. Я чувствую себя пленницей. Каждый гребаный день похож на предыдущий. Еще и Логан постоянно попадается мне на глаза, смотрит на меня и смеется.

Я думаю, только ты меня поймешь. Ведь ты тоже знаешь, что такое одиночество, невзаимная любовь, непонимание близких…

Поэтому ты не станешь судить меня за мой поступок.

Я тебя очень люблю!»

Дочитав письмо, я еще несколько минут не могла прийти в себя. Что она задумала?! Меня затрясло, тело покрылось испариной. Я схватила телефон, набрала номер Лестера, как только он взял трубку, я сразу спросила про Арбери, все ли с ней хорошо. Лестер ответил, что она в полном порядке и нет причин для беспокойства.

Но его слова меня не убедили. Лестер просто не догадывался, что затевает его дочь. Я тоже не знала, что она планирует, но не сомневалась в том, что произойдет что-то страшное. Всем членам семьи Боуэн, кроме Лестера, телефоны были запрещены, так что я не могла позвонить Арбери и поговорить.

Перечитав ее письмо еще раз, я поняла, что это вовсе не письмо. Я держала в руках предсмертную записку.

11

Тем же вечером я решила самостоятельно искупать Нэйтана, хотя раньше мне в этом помогали Стив или Миди. Я успокоилась на какой-то миг, почувствовала единение с сыном.

– Ну вот видишь, ничего страшного. А ты капризничал. Зато теперь ты такой чистенький, да? – говорила я Нэйтану, заворачивая его в полотенце.

– Не нужно изображать заботливую мамашу. Смешно со стороны смотрится.

Я обернулась и увидела маму.

– Я не изображаю. В отличие от тебя, я люблю своего ребенка.

– Ну да, конечно! Посмотрим, как ты заговоришь, когда твой сынок подрастет и будет вести себя так же отвратительно, как ты. О да, ты будешь сгорать от любви к нему.

– Да пошла ты. Ты всего лишь галлюцинация.

Тут же возле мамы появилась Эйприл.

– Джоди, понимаете, она пытается этим сюсюканьем искупить свою вину перед сыном.

– Эйприл, какого черта ты мне являешься? Я ведь тебя даже вживую ни разу не видела.

– А что ты так занервничала? Мы же просто галлюцинации, как ты говоришь. Но на самом деле мы жалкие потуги твоей совести донести до тебя правду, от которой ты пытаешься скрыться.

– Надо было прикончить тебя в тот день, когда я всадил пулю твоей подружке. Тогда бы ты не произвела на свет этого выродка, – сказал Дезмонд.

– Убирайтесь отсюда!!! – не выдержала я. – Пошли вон!

– Глория!

– Я сказала, пошли вон!!!

– Глория, это я!

Я обернулась на голос и замерла.

– Стив?..

– Отдай мне Нэйтана.

Я крепко вцепилась в сына, которому передалось мое волнение. Нэйтан заплакал, безуспешно пытался вырваться из моих оков. Стив смотрел на меня с опаской. А позже я разглядела в его взгляде презрение.

– Ты думаешь, что я могу навредить ему? Ты что, не доверяешь мне?

– Ты ему не навредишь, – сказал Дезмонд, – а вот за себя мы не отвечаем.

– Закрой свою пасть! – заорала я.

– Глория, отдай мне сына, немедленно!

Стив подошел ко мне и выхватил Нэйтана.

– Психопатка, – прошептал он перед тем, как покинуть ванную.

– Что?.. Что ты сказал?!

– Он сказал, что ты психопатка, – прошипел Дезмонд.

– Алексу ты больше не нужна. Скоро и Стив от тебя откажется, – злорадствовала Эйприл.

Я рухнула на колени, схватилась за голову, зажмурила до боли глаза.

– Оставьте меня в покое, пожалуйста!

– Дочь, не мучайся. Убей себя. Ты же видишь, как все страдают из-за тебя.

Я распахнула глаза. Все исчезли. Но слова матери до сих пор звучали в моей голове.

Я поняла, что у меня больше нет выхода. Я знала, что нужно делать.

Я шла вперед по вражеской территории, оставив страх, сомнения и прочие выхлопы эмоций позади. Я была готова ко всему.

Наткнулась у одного из баров на людей, что властвовали на этих улицах. «Красные языки». Я была уже довольно известна на Темных улицах, меня все знали