Читать книгу - "Заброшенный в природу - Милен Русков"

А потом он стал перечислять мои достоинства, особо подчеркнув сообразительность и любознательность, мои растущие и углубляющиеся познания в медицине. Наконец доктор выразил уверенность в том, что я стану его достойным преемником, предсказав мне успешную медицинскую карьеру благодаря моим, по его словам, исключительным качествам. Я до сих пор чувствую себя неловко, вспоминая эти комплименты. А вот и подтверждение — слова доктора Монардеса, собственноручно им записанные.

Доктор Монардес: «Сеньор доктор да Сильва является самым успешным и фактически единственным моим учеником. Все другие, называющие себя таковыми, — просто негодяи и самозванцы. Никто другой, кроме доктора да Сильвы (за исключением, конечно же, меня самого!) не знает, как лечить десятки болезней, используя целебную силу табака. И вместо того, чтобы бросать деньги на ветер, чтобы вправду избавиться от своих страданий, какими бы они ни были, или для того, чтобы, послушать поучительную лекцию о табаке в вашем колледже или университете (за скромное вознаграждение!) прошу обращаться единственно к доктору да Сильве. Непременно к нему!

Со всем почтением, Д-р Н. Монардес»

7. ДЛЯ ИЗБАВЛЕНИЯ ОТ ЛЮБОВНЫХ МУК

15 июля 15… года стоял ясный солнечный день. В два часа пополудни я споткнулся о бревно, которое мы принесли для строительства нового хлева, и чуть было не ударился головой о боковую дверь дома доктора Монардеса. Интересно, что случившееся вызвало в моей памяти воспоминания. Дверь была старой, ободранной, ею никто не пользовался. Раньше, когда дочери доктора Монардеса жили с ним, они ходили через эту дверь. А точнее, только одна из них, Магдалена. Старшая дочь Мария была уже замужем и жила с мужем — торговцем, которого звали Родриго де Бризела.

Но речь пойдет о младшей сестре. Как она была хороша! Тонкая в талии, красивая, так и хотелось сжать ее в объятиях. При этом была уверенность в том, что даже если ее согнуть в 8 (восемь) раз, она все равно продолжит лепетать что-то своими маленькими губками. Я часто наблюдал, как она суетится вокруг нас, подпрыгивая, словно козочка, с какой радостью бросается на шею доктору Монардесу, когда вечером он возвращается домой, как заливисто смеется. Всегда веселая, всегда смеющаяся. Даже если просто показать ей палец, она все равно начнет смеяться. Не скрою, я не мог оставаться равнодушным к такой красоте. Моя молодая кровь бурлила. Черные как смоль волосы, черные глаза, тоненькая, изящная фигурка и звонкий смех — она была одной из самых красивых девушек, которых я когда-либо встречал. Кроме того, она была наследницей тридцати тысяч дукатов, точнее, половины этой суммы, которая останется после того, как часть денег будет отдана ее сестре (я уже сказал, что она была замужем). С некоторых пор я стал оказывать Магдалене знаки внимания, задирал ее — как выражается наш народ с давних пор, когда у всех еще были собаки. Я не давал ей проходу, гримасничал, приставал к ней, и она, конечно, не могла не знать о моих чувствах. Однажды вечером, когда доктора и Хесуса не было дома, я топтался у нее под окном, надеясь, что она меня заметит. В уме я делил сумму в пятнадцать тысяч на разные части. Она вышла из дома, вроде как набрать воды из колодца, который был в саду. Я сказал себе: «Сейчас или никогда!» и решительно направился к ней. Так или иначе, мы оказались в беседке. Я упал перед ней на колени (при этом сильно ушиб коленку! Разумеется, виду не подал, но боль была ужасной). Я хорошо помню, что сказал ей тогда, поскольку репетировал свое признание много раз. Я сказал ей:

— Сеньорита, я влюблен в вас. Я безумно вас люблю, буквально сгораю от любви. Милое дитя, я напрасно пытался подавить в себе эти чувства. Только вы сможете облегчить мои страдания и погасить этот бушующий пожар своей маленькой белой ручкой. Протяните мне вашу руку, сеньорита, станьте моей женой!

Выпалив все это, я взял ее белую ручку и поднес к губам (я видел, что так делают другие!)

В ответ она рассмеялась, потрепала меня другой рукой по голове и заявила:

— Дурачок! Это у Лопе так бывает!

И здесь, признаться, я прокололся. Не думаю, что это был провал, но вместо того, чтобы придумать что-то оригинальное, я возмущенно выпалил:

— Лопе? Какой Лопе? Это что? Мой соперник?

— Уф! — она выдернула ручку из моей руки, подбежала к той самой боковой двери и сказала с презрением «Эти уж мне португальцы!» Затем вбежала в дом, захлопнув за собой дверь.

Никогда еще я не был так близок к победе. Проклятые книги! Надо признаться, что женщины в последнее время читают все больше и больше. Именно это, наверное, и приносит много бед, и не только мне. Чтение — абсолютно бесполезное занятие для женщин. Что может быть нелепее образованной женщины! Женщины не должны читать. Они должны выходить замуж, рожать детей, воспитывать их, заботиться о своей внешности — это для них важнее всего, о чем, впрочем, они отлично знают. Они должны заботиться о мужьях, уметь готовить, содержать дом в чистоте, а те, кто победнее, должны стирать, и так далее. Так было испокон веков и так, по сути, должно быть. Чтение для женщин — бессмысленное занятие. Они только время теряют, забивая головы глупыми выдумками. Впрочем, для мужчин это тоже пустое занятие и ненужная трата времени. Мужчины не читать должны, а зарабатывать деньги, торговать, сражаться, завоевывать новые земли, быть мореплавателями, открывателями. Они должны бороздить моря и океаны, строить дороги, корабли, мосты и города, легко и быстро передвигаться по всему свету — вот чем должны заниматься мужчины. Как говорит доктор Монардес: «Нет никакой необходимости в большом количестве мыслителей. Во-первых, их и так уже предостаточно, а во-вторых, все мыслители — глупцы. Шайка пройдох, стремящихся заработать с помощью словоблудия». — Он прав. Эта шайка старается представить празднословие как некую субстанцию, такую, как, скажем, дрова, фрукты или мясо, и только для того, чтобы ты заплатил им, и ни для чего другого. А потом они идут и на твои деньги покупают себе мясо, фрукты и дрова. Мясо и фрукты они съедают, а дрова горят, потому что они — не пустые слова. Только и всего.

Ей-богу, иногда я думаю, что если в один прекрасный день люди перестанут покупать все те вещи, которые им, на самом деле, не нужны, в мире останутся только землепашцы, горсточка ремесленников и огромные толпы никчемных, бесполезных