Читать книгу - "Невероятная подлинная история Горгоны медузы - Владимир Михайлович Алеников"

— Неважно.

Я не настаиваю. Вижу, что ему и впрямь очень тяжело.

— Ну и что они? — спрашиваю я. — Пегас и этот… Хрисаор?

— Ничего.

Он снова пожимает плечами.

— Пегас, наверное, улетел. А Хрисаор исчез куда-то… Мне, честно говоря, не до них тогда было. Я вообще решил, что мне всё это привиделось…

— Понимаю. Ты у нас впечатлительный.

Прикидываю, стоит ли ему рассказывать то, что я знаю, и решаю, что стоит.

— Кстати, когда ты оттуда улетел, Афина собрала кровь, вытекшую из жил Медузы, и подарила этот сосуд с кровью врачу Асклепию. Выяснилось, что это очень даже живительное лекарство. Так что он теперь этой кровью людей спасает.

— Вот как?

В глазах парня наконец-то появляется какой-то блеск. Это, конечно, далеко не тот восторженный юноша, каким он был, но хотя бы что-то.

— Я не знал, — говорит он. — Когда я летел над ливийской пустыней, я видел, что там, где падали капли её крови, появлялись змеи…

— Да, это мы в курсе, — подхватываю я. — И яд этих змей тоже оказался лечебным. Теперь символ медицины — чаша, которую обвивает змея. И даже посох Асклепия обвит змеёй.

— Поразительно! — восклицает Персей. — Впрочем, чему я удивляюсь. Я с первой секунды знал, что она совершенно необыкновенная… Таких женщин больше нет. И не будет…

Он резко замолкает. Глаза у него подёргиваются влагой. Парень с силой закусывает нижнюю губу.

— Ну ладно тебе…

Я стараюсь, чтоб мой голос звучал как можно мягче.

— Успокойся.

Персей берёт себя в руки. Смотрит куда-то вдаль.

— Я спокоен, — откликается он через небольшую паузу.

— Твоя миссия ещё не закончилась, — участливо говорю я. — Тебе ещё предстоит кое-что сделать. Так что соберись.

— Я знаю.

Он глядит на меня своими чёрными пронзительными глазами. Слава богам, они снова сухие.

— Не волнуйся, всё будет нормально, — говорит он. — Я всё сделаю. Не зря же она погибла…

Я вижу, что парень в порядке. В любом случае он доведёт дело до конца. Но честно вам признаюсь, мне его жалко.

— Иди, брат, — сердечно говорю я и обнимаю его. — И помни, что мы, в смысле олимпийцы, всегда рядом.

Персей деликатно освобождается от моих объятий.

— Я помню, — с усмешкой говорит он.

Мы смотрим друг на друга. Всё уже ясно, пора прощаться.

— И не забудь пригласить на свадьбу, — вспоминаю я. — Люблю свадебные пиры. По край ней мере, там можно расслабиться. Хоть иногда. Это очень важно в жизни.

— Согласен, — всё с той же усмешкой кивает Персей. — Считай, что ты уже приглашён.

Стараюсь не обращать внимания на эту его усмешку.

— Вот за это спасибо, — говорю как можно более искренне. — Подарок за мной.

Вижу, что моя искренность подействовала. Он перестаёт усмехаться. В глазах мелькает виноватое выражение.

— Я думаю, ты сам узнаешь, когда и где, — уже вполне дружески говорит парень. — Для вас же там, наверху, это не проблема.

— Это-то, конечно, не проблема, — широко улыбаюсь я. — У нас другие заботы. Хватает, знаешь ли.

Персей вздыхает. Я чувствую какое-то облегчение в этом вздохе.

— Тогда до встречи! — небрежно бросает он. — Ну, я пошёл. Надо торопиться. А то уже смеркается. Мешок потом отдам.

Он поворачивается и шагает прочь.

— Не волнуйся насчет мешка! — кричу ему вслед. — Это пустяки! Просто захвати его на свадьбу, я там и заберу.

Персей останавливается, поворачивается и смотрит на меня. В глазах у него снова мелькает насмешливое выражение. Я чувствую, что он хочет сказать что-то язвительное, но сдерживается.

— Ладно, договорились, — произносит он. — Счастливо.

— И тебе удачи! — задушевно говорю я. — Маме от меня привет. Она ведь тётя моя, так получается.

— Хорошо, передам! — отвечает Персей и уходит.

Я смотрю ему вслед. Шальной, конечно, парень. Но неплохой. Что-то в нё м родное всё — таки чувствуется. Как это говорится… кровь не водица! Вот! Очень правильное выражение. Чем-то мне мой единокровный братец симпатичен. Я, кстати, ещё не знал тогда, что это наша последняя встреча. Больше я с ним не пересекался. Ну и нужды, честно говоря, не было, дел-то у меня всегда по горло. А папа уже не особенно им интересовался. Детей-то у него, прямо скажем, хватает. Во всяком случае, больше никаких поручений по поводу Персея он мне не давал.

Теоретически историю горгоны Медузы тут можно было бы и закончить. Тем более что её давно уже не было в живых к этому моменту. Но мне думается правильным рассказать вам, что там дальше случилось с Персеем. Доиграть, так сказать, спектакль до конца. Чтобы у вас не оставалось ощущение оборванного финала. Так что давайте перенесёмся теперь во дворец царя Полидекта.

Да, вот ещё что. Вы можете спросить, откуда я знаю все детали этих событий, если лично там не присутствовал. Но мне и не обязательно участвовать в происходящем непосредственно. Я ведь говорил Персею чистую правду, когда сказал, что мы, олимпийцы, имеем возможность постоянно наблюдать за всем, что случается внизу, на земле. Есть у нас, так сказать, свои способы. Ну разве что мы бываем очень сильно чем-то заняты, как, скажем, я в случае с коровой Ио и великаном Аргусом. Тогда, конечно, за всем сразу не уследишь. Но в тот день, о котором идёт речь, я как раз был более-менее свободен. Так что вы вполне можете мне доверять.

Глава тринадцатая

Возвращение

Во дворце Полидекта тем временем всё шло своим чередом. Полидект поглядывал на округляющийся месяц и сладострастно улыбался. Даная по-прежнему работала над своим подвенечным нарядом. И как бы медленно она ни старалась выполнять эту работу, платье было уже почти готово.

Бедная Даная не знает, что Персей уже близок. Она в отчаянии смотрит в окно, на пустую дорогу. Потом переводит тревожный взгляд на Алексиса, который сидит неподалёку и откровенно клюёт носом, даже похрапывает.

Убедившись, что стражник спит, Даная, поглядывая на него, начинает быстро распускать платье. В этот момент, как назло, на мясистый нос Алексиса садится комар и кусает. Алексис хлопает себя по носу, просыпается и видит, чем занята Даная. Он вскакивает, подбегает и хватает её за руку.

— Оп-па! — довольно восклицает он. — Даже и не думай!

Даная высвобождает руку из его могучих клещей, трёт её, болезненно морщится.

— Алексис, прошу тебя! — жалобно молит она.

— Нет, нет, Даная, больше ни о чём не проси!

Алексис пододвигает поближе кресло и комфортно в нём располагается.

— Всё, что мог, я для тебя делал, — благодушно говорит он. — Даже письма отправлял. Теперь всё, больше не могу. Царь сегодня с утра как